– К девяти буду, – ответил Джек.
Отель «Брейкерс» – местная достопримечательность Палм-Бич, удачно отреставрированная архитектурная жемчужина с патиной истории, роскоши и смака жизни. Внушительные башни, декоративная каменная кладка, железные балконы наводят на воспоминание об итальянском Ренессансе. У парадного входа – вереница черных лимузинов. Джек припарковал автомобиль и вошел в вестибюль следом за группой светских персон, шествовавших с таким видом, будто они только что скупили бутик «Шанель» на Уорт-авеню. Он уже начал комплексовать по поводу внешнего вида, явившись на встречу в синих джинсах и футболке – едва ли приемлемой одежде даже для «Перриконс». Джек твердил себе, что и в повседневных нарядах есть свой шик, и все-таки его не оставляло ощущение, что на него все смотрят.
– Джек? – послышался женский голос.
Свайтек обернулся и сразу же понял, что перед ним Эмилия. Она оказалась в точности такой, какой он ее себе и представлял. Не столь сногсшибательна, как Мия, но и в ней было что-то утонченное. Бриллиантово-изумрудное ожерелье на шее наводило на мысль о том, что после развода она внакладе не осталась.
Они прошли к шикарному дивану, устроившись в уютном уголке у камина. Эмили присела на самый край – не для того, чтобы ловить каждое слово собеседника. Ей было явно не по себе в черном шелковом платье – прежде чем столь опрометчиво в него втискиваться, не помешало бы пару недель посидеть на диете. Собеседники обменялись стандартными любезностями – приятно познакомиться, жаль, что при столь печальных обстоятельствах, – и Джек завел разговор о Мие.
– Фэбээровцы попросили меня помочь, – начал он. – Я не вправе вдаваться в подробности, но знайте, что дело чрезвычайной важности и мне необходимо принять решение, прежде чем во все это ввязываться.
– И поэтому вы позвонили мне?
– Да, – ответил он, решая, с чего лучше начать. – Может, это не имеет никакого значения, но мне вдруг захотелось узнать. – Он бросил на нее взгляд, который говорил сам за себя.
– Мия вас любила, – мягко и искренне произнесла собеседница. – Да вы и сами знаете, правда?
– Я знаю только, что она меня обманула.
Эмилия поставила бокал с недопитым шампанским на мраморную столешницу.
– А что ей оставалось? Предположим, она сказала бы и вы под горячую руку побежали бы к ее мужу и все ему выложили. Кто знает, может, и шантажировать стали бы. Предупреждала ведь ее: нельзя замужней женщине спать с неженатым мужчиной. Ты теряешь все, а он – ничего.
– Занятная теория.
– В журнале «Космополитен» вычитала.
– Видимо, я пропустил этот номер.
Сарказм остался незамеченным.
– Не в этом дело, – сказала Эмилия. – Повстречав вас, она забыла о правилах, потеряла способность мыслить здраво. С ее стороны это была не прихоть, она никого так не любила. Поймите: вы не уводили ее у Эрнесто – у них уже давно все закончилось.
– В таком случае надо было разводиться и лишь потом пускаться на поиски.
– Все очень сложно, а для нее – особенно.
– Для всех.
– Нет, вы просто не в курсе, какие у них были отношения.
– Именно. Может, попытаемся разобраться?
Она кинула взгляд в сторону шумного зала, где веселились собравшиеся, и замялась, будто прикидывая, сможет ли объяснить суть проблемы в двух словах.
– Просто поверьте мне на слово: она не могла уйти от Эрнесто.
– Знаете, если человек хочет, он ищет способы.
Эмилия покачала головой:
– Вам это на юрфаке внушили? На этике и психологии семейных отношений? В жизни все не так. Жизнь по нотам не пропишешь.
Взгляд Джека скользнул по вестибюлю.
– Мия жила в Палм-Бич. Это очень далеко от реальности.
– Думаете, в Палм-Бич нет запуганных женщин?
– А чего им бояться? Что муженек при разводе поскупится?
Собеседница помрачнела.
– Я так понимаю, вы очень на нее сердитесь. Что ж, ваше право. Так вы хотите узнать о Мии правду?
Джек сделал глубокий вдох и спокойно выдохнул. На ехидстве далеко не уедешь, это ясно; жаль, что сорвался.
– Простите. Продолжайте, пожалуйста.
– Понятное дело – посмотришь на эту парочку, Мию с Салазаром, и сразу ясно, что к чему: подхватила богатенького старикана; тут семи пядей во лбу не надо, любому ясно. И поговаривали о ней за глаза: то тренера по теннису ей в любовники запишут, то чистильщика бассейнов. Но я ее лучшая подруга – уж кому знать, как не мне: вы были первым и единственным. Это правда.
– Правда, да не вся. Замужней женщине такое поведение не к лицу.
– Слушайте, перестаньте уже. Эрнесто постоянно по бабам бегал. Он и ко мне клеился.
– Вы меня извините, может быть, я кажусь вам странным, но мне все же не ясно: почему она с ним не развелась?
– Я тоже ее спрашивала, и не раз.
– И что она отвечала?
– Сегуридад. По-испански значит…
– Безопасность. Я понял, у меня мать кубинка.
– Правда? Никогда бы не…
– Да, меня редко кто принимает за полукровку – я и двух слов по-испански не смогу связать. Так что там у Мии с «безопасностью»? Надо понимать, это в финансовом смысле?
– Я тоже сначала так подумала. А однажды сидели мы с ней, пропустили по бокальчику и разговорились. Вот она и объяснила: оказывается, у них с Эрнесто даже контракта нет, так что при разводе она могла бы отхватить неплохой куш.
– Так что же ее держит?
Эмилия придвинулась и тихо проговорила:
– Она держится за него не из-за денег. Это безопасность другого рода. Он ее защищает.
– От кого?
– Не знаю. Она это случайно сболтнула и дальше обсуждать наотрез отказалась, даже со мной. У меня сложилось впечатление, чисто субъективное, что пока она жена Эрнесто, с ней ничего не случится.
– Она чего-то боялась?
– В подробности Мия вдаваться не стала. Думаю, все дело в семейном статусе. Любой венесуэлец знает их фамилию и с представителем этого рода связываться не стал бы. Она в подробности не вдавалась, но представление у меня сложилось именно такое.
– То есть вот что такое «безопасность»? Поэтому она и вышла замуж за человека, которого многие боятся?
Собеседница кивнула.
Джек отвернулся, размышляя над услышанным.
Неожиданно показался спутник Эмилии. Он вышел из-за угла и направился к беседующим.
– Эмилия, извините, что вмешиваюсь в разговор: ужин подали.
– Еще минуточку, пожалуйста. Я скоро подойду.
Он на мгновение замялся и ушел. Эмилия проговорила:
