Эх, знали бы они…
Он снял с конфорки свистящий чайник, налил себе чашку горячего травяного чая. Ромашка с лимоном действовала усыпляюще – теперь не помешает отдохнуть. После похищения Мии удавалось поспать не больше четырех часов кряду. Это было отчасти из-за радости обладания желаемым, хотя в основном расслабиться не давала паранойя: как бы она не сбежала или не покончила с собой. Тюремщик то и дело наведывался к узнице, как мать проверяет новорожденного младенца, и это казалось ему вполне нормальным делом. Впрочем, за последние тридцать шесть часов похититель глаз не сомкнул, и это уже выходило за рамки нормы. Он бодрствовал в ожидании доставки от Салазара. Самым интересным в игре был, естественно, выкуп. Нервы щекотала интрига: сколько заплатит муж? В какую сумму мужчина оценит свою супругу?
И самое захватывающее: что взыскать за прижимистость? Как наказать скрягу?
Похититель вернулся к столу с чашкой в руках. Возле кейса стоял небольшой кассетный магнитофон. Мужчина протянул руку, хотел нажать воспроизведение, но остановился. Он всю ночь слушал запись, и делать это заново ему уже не хотелось.
Он откинулся в кресле и стал рассматривать открытый кейс. Отменное качество, полная герметичность, и главное – вместительная, гораздо больше той, в которую Дрю Торнтон упаковал свой миллион. Салазар же деньгами не ограничился. Здесь лежала и пленка. Джек с Мией, Мия с Джеком. Сколько раз похититель готов был прослушивать их интимные разговоры, игривую чушь, слащавые шуточки любовников?
Он все прослушал, и не однажды. Занятно было, когда она сказала, что холодно сидеть голой задницей на столешнице, – там было много увлекательного, он даже немного зажегся, но вовремя запретил себе испытывать к ней симпатию. Его цель – напитаться злобой, и к завтраку похититель в этом преуспел. Да, аргументы ее мужа прозвучали убедительно: он женился на изменнице. Написанное от руки послание отвергало все сомнения: сумма выкупа назначена по справедливости: «То, чего она стоит».
Размышляя, он барабанил пальцами по столу. Пока что игра шла четко по правилам, начиная с самого первого похищения. Когда автомеханик из Джорджии распродал все свое добро и наскреб несчастные девятнадцать тысяч выкупа, бедолага получил заслуженную награду: его жена оказалась на свободе, цела и невредима. Но когда мультимиллионер Дрю Торнтон решил отделаться жалким миллионишкой, он получил то, за что заплатил.
Ситуация с Салазаром оказалось куда более заковыристой. С одной стороны, это бизнес: уговор есть уговор. Он обещал отпустить Мию, если муж заплатит за нее то, чего она стоит. Судя по всему – что, впрочем, спорно, – Салазар так и поступил, и это заслуживало почти что уважения.
Он залпом осушил чашку. Не было надобности заново прослушивать запись, чтобы убедиться в собственной правоте: прошлой ночью было принято верное, взвешенное решение. Отослать пленки Эдди Малоуну в «Трибюн» с анонимной запиской – удачный ход. Теперь пришло время позвонить Джеку Свайтеку.
Он встал, налил еще чаю. Теперь не время торопиться: сейчас важно подыскать правильные слова.
Глава 28
Стоит только вашему имени появиться в утренних газетах в связи с пикантной историей – и ваш телефон начнут обрывать. Приехав в свой офис, Джек в полной мере оценил справедливость данного утверждения.
– У вас двадцать семь сообщений, господин Свайтек.
Дэни Гилберт, студентка Йельского университета, подрабатывала у него секретаршей на весенних каникулах. Красота, ум, характер – обладая этими достоинствами в полной мере, девушка легко шагала по жизни, добиваясь поставленных целей: начиная с интернатуры у известного американского сенатора и заканчивая ролью Офелии в заслужившей громкие похвалы критиков постановке «Гамлета». Впрочем, житейская зрелость подсказывала ей, что труд секретарши – отнюдь не променад в парке. Джек с ее отцом дружили с давних пор, и Джек сразу раскусил старинного приятеля. Направить дочь на недельную стажировку к частному юристу Джеку Свайтеку – надежный способ отбить у девчонки всяческий интерес к адвокатской практике в пользу более стабильной карьеры, хотя бы актерской.
– Спасибо, – сказал Джек, принимая из ее рук пачку листов. – Сделай одолжение, перестань называть меня господином – у меня такое ощущение, что за спиной стоит отец.
– Хорошо. Я рассортировала сообщения в алфавитном порядке за исключением того, с золотой скрепкой. Это сообщение чрезвычайной важности.
Джек взглянул на «чрезвычайно» важное сообщение от Теодополиса Найта-третьего, председателя Верховного суда штата Флорида.
– Знаешь, Дэни, Тео Найт вовсе не председатель Верховного суда штата Флорида.
Девушке стало страшно неловко – она принимала происходящее слишком близко к сердцу (так бывает, когда громко икнешь, произнося на церемонии бракосочетания клятву верности супругу).
– Простите, сэр. Этот человек сам так представился, клянусь. А кто он?
– Он… – Джек замялся. Девушка так прилежно отнеслась к своим секретарским обязанностям – даже рассортировала сообщения по алфавиту, – что одним неловким упреком можно напрочь убить порыв энтузиазма в этой юной душе. – Вообще-то он член Верховного суда, – пояснил Джек. – Невелика оплошность.
– Ну и хорошо. – Дэни с облегчением вздохнула. – Тогда, значит, самое важное – второе. Это от агента ФБР, которая срочно с вами хочет встретиться. Энди Хеннинг. Странное имя для женщины, не находите?
Неожиданно было слышать подобный отзыв от молодой особы по имени Дэни.
– Считаешь? Может быть, – сказал Джек.
– Она отправилась выпить кофе в кофейню через дорогу, – сказала Дэни. – Просила меня сообщить ей, как только вы вернетесь. Позвонить?
– Конечно. Скажите, я жду ее в конференц-зале.
Так называемый конференц-зал редко использовался по прямому назначению. В основном эта комната служила Джеку библиотекой, компьютерным залом, закусочной. Бывало, Джек и спал там. Ради проформы раз в год он устраивал здесь единоличные «собрания руководства», и тогда конференц-зал служил этаким залом заседаний совета директоров из одного человека. Был даже особый случай, когда Джек засиделся допоздна, готовясь к очередному слушанию, и его навестила Мия с бутылочкой вина, попутно окрестив комнату «игровой».
Через пять минут Дэни привела Хеннинг, и та с порога огорошила Джека новостями.
– Прошлой ночью Эрнесто заплатил выкуп, – сообщила она.
Этого не было в газетной статье Малоуна, а потому становилось понятно, почему Энди заскочила и решила обсудить все в личной беседе. Джек оторопело слушал скупое изложение фактов, подретушированную версию для непосвященных.
– Сколько он заплатил? – спросил Джек.
– Не сказала бы, даже если бы знала.
– Этого достаточно для ее освобождения?
– Не могу обсуждать с вами подробности. В свете утренней статьи, думаю, вам достаточно просто знать, что он в принципе заплатил.
