Джек ненароком взглянул на полку, где стоял кубок, врученный Энди за отличную стрельбу.
– Не знаю. У обоих есть повод солгать.
– Что ж, давайте поразмыслим. Можно предположить, что вы решили уплатить выкуп, узнав, что муж вашей подружки только что выложил полмиллиона долларов за спасение супруги, наставлявшей ему рога. В этом случае, наверное, в вас говорило бы природное стремление к лидерству. Есть другой расклад: допустим, вы приняли решение после того, как похититель недвусмысленно дал понять, что кому-то придется выложить денежки, если они хотят видеть Мию живой.
– И что во мне говорило в этом случае? Природная сентиментальность?
– Что-то вроде того.
– Честно говоря, я понятия не имею, когда именно я принял решение. Может быть, сегодня, когда прочел собственные слова в утренней газете. Малоун совершенно не дал мне подумать, и я принял неверное решение.
Энди серьезно на него посмотрела.
– Я бы не назвала это решение неверным.
– То есть вы не советуете мне платить выкуп?
Хеннинг многозначительно смолчала, но выражение ее лица говорило само за себя.
– Вы хотите сказать, что, даже если я заплачу, это ничего не изменит? Маньяк все равно с ней расправится?
Агент неторопливо пожала плечами, будто отказываясь впустую рассуждать на эту тему.
– На мой взгляд, необходимо избрать другую тактику: как можно дольше вести переговоры. Если вы решили заплатить выкуп, независимо от суммы, надо затянуть процесс и выиграть время, чтобы добраться до преступника прежде, чем он вынудит вас передать деньги.
– Он сказал, что я только что выкупил двадцать четыре часа жизни Мии.
– Это хорошо. Теперь надо придумать, как выкупить следующие двадцать четыре часа, а потом, возможно, и еще.
Перед мысленным взором Джека пронеслись кадры пыток из полученного в интернет-клубе видео.
– Я не могу тянуть время – за нашу нерешительность расплачивается Мия. Надо скорее его найти.
– Я этим уже занимаюсь.
– Наверное, мне тоже стоит подключиться.
– Джек, это не лучшее применение ваших способностей.
Он сидел, подавшись вперед и вцепившись в край письменного стола, пока не понял, что со стороны скорее всего напоминает одного из собственных клиентов, доведенного до полного отчаяния. Джек опустился в кресло и сказал:
– Мне только нужно, чтобы вы поделились со мной информацией. Мне не помешает чуть больше знать о вашем подозреваемом.
– Я не вправе обсуждать это с вами. Пару минут назад вы признались, что сказали репортеру нечто, чего предпочли бы не говорить. Я не могу идти на такой риск.
– Ну вот, вы уже извиняетесь.
– Да, я извиняюсь. Не важно, с репортером вы говорите или болтаете во сне. Я не могу разглашать информацию о подозреваемом, пока мы не отработаем параллельные версии. А когда он будет объявлен в розыск, мы обсудим все, что вам интересно.
– Это человек из прошлого Мии? Он ее изнасиловал?
– Я не отвечаю на такие вопросы.
– Эрнесто оговорился, что до того, как они поженились, Мии не существовало. Я тоже наводил справки: чего ни коснись, заходишь в тупик. Что происходит?
– К несчастью, я не могу этого сказать.
– Слушайте, мне предстоит напрямую общаться с похитителем, а потому просто необходимо знать, с кем я имею дело и кого пытаюсь спасти.
– На данном этапе это излишне. Вам нельзя рассеиваться. Сегодня мы отработаем варианты и порепетируем. Сейчас главное – чтобы вы знали, как себя вести, когда поступит следующий звонок.
– Иными словами, быть паинькой и делать что велено. Я правильно понял?
– Если я начну распространяться о наших версиях и гипотезах, сгоряча можете наломать дров. Слишком многое поставлено на карту, а в таких ситуациях человек не склонен мыслить рационально.
– Имейте в виду, что похититель позвонит не вам, а мне: домой, или на сотовый телефон, или на работу. Так что вы во мне нуждаетесь куда больше, чем я в вас.
– Что вы хотите этим сказать? Вы не будете с нами сотрудничать, если мы не предоставим вам прямой доступ к информации?
– Не ко всей, а только к тому, что мне необходимо знать.
– Я не могу действовать на таких условиях.
– В таком случае я ухожу, – сказал Джек, встал и направился к двери.
– Это блеф! – кинула она ему вслед.
Он обернулся:
– Отнюдь.
Энди безрадостно усмехнулась:
– Ладно. Ваша взяла.
– Я рад, что вы разделяете мой взгляд на вещи.
– Ничего я не разделяю. Я каждый вечер ложусь в постель и вижу одно и то же. Снова и снова у меня на глазах из воды вытаскивают мертвую Эшли Торнтон. И это при том, что ее муж заплатил выкуп в миллион долларов. Радуйтесь, вы действительно нужны нам больше, чем мы вам. Да вот только Мия нуждается в ФБР больше, чем в Джеке Свайтеке. Гораздо больше, можете мне поверить.
Джек безмолвно замер на месте, потом заметил часы на столе. Всуе пролетели отданные похитителем шестьдесят минут. Истек драгоценный час жизни, который он выторговал для Мии. Следующий разговор с похитителем обещал быть куда более тяжелым.
– Садитесь, Джек. Отрепетируем предстоящий разговор.
И снова она подавила его своим категоричным отказом. Впрочем, теперь Джек понимал, что Энди права.
– Кстати, какую сумму вы предполагаете заплатить? – спросила она.
Кровь отхлынула от лица. Мертвенно-бледный, он вернулся на место.
– Даже не представляю.
Глава 32
Где-то в половине пятого репетицию с Джеком по поводу предстоящего звонка похитителя пришлось прервать. Вскрылись очень важные факты, связывающие Мию с подозреваемым, появилась серьезная зацепка, которую необходимо было проверить, прежде чем обнародовать информацию.
– Кто она? – спросила Энди; ей звонил агент из Атланты.
– Ее зовут Кассандра Нуньес. Живет в городе Ньюнан, всего в нескольких милях от нашего офиса. Хотите с ней поговорить?
Энди на миг замялась; она даже мысли не допускала о том, чтобы отдать важнейшего свидетеля по делу Оценщика в руки другого агента. Сейчас она думала, как бы ответить, чтобы у собеседника не сложилось впечатления, будто она тянет одеяло на себя.
– Даже если я сейчас попытаюсь ввести вас в курс дела, мы наверняка упустим какую-нибудь важную деталь. Следующим же рейсом вылетаю из Майами. Встретимся в аэропорту и вместе к ней съездим.
Через три часа Энди уже ехала в неприметном автомобиле в компании агента из Атланты Дуэйна Кармайкла, который вел машину. Из салона самолета она лишь раз взглянула на небо над Атлантой; теперь они были далеко от городских огней, в жилом районе, таком же, как и везде – везде, кроме Майами. Энди не ожидала, что в Атланте так холодно – она даже не заскочила домой за пальто, сразу помчалась в аэропорт. Кармайкл остановил машину в тупике и погасил фары. Район был новый, необжитой и очень темный. Несколько домов оставались нераспроданными и пустовали. Это были типичные загородные постройки, отличавшиеся друг от друга лишь цветом краски, бежевой или серой. Участки тоже были практически идентичны, вплоть до количества хвоинок на шестифутовых соснах, украшавших передний двор во имя ландшафтного дизайна.
