– Колитесь, – начала она, пристально глядя ему в глаза.
На Джеке лица не было – лучшее свидетельство того, что произошло действительно нечто важное. Прежде чем что-либо рассказывать, он был вынужден присесть, и собеседники направились в гостиную. Энди устроилась на диване, Джек опустился в кресло. Он не стал раскрывать все и сразу и не упомянул о своем разговоре с Кассандрой, но из контекста становилось ясно, что эти двое заключили между собой некий альянс.
– Мне неспокойно, – сказала Энди.
– Из-за того, что Кассандра не послушалась и все мне рассказала?
– Отчасти да.
– А что вы хотели, если от вас слова не добьешься? На любой вопрос только и слышишь: «это не скажу», «то не скажу».
– Да, когда того требует протокол.
– А почему ваш протокол предписывает вам утаивать от меня информацию о Терезе и Жераре Монтальво? Только не говорите, что и на эту тему вам говорить не предписано.
– Тому имеется масса причин. Достаточно уже того, что вы совершенно спонтанно и не посоветовавшись со мной принимаете важные стратегические решения, как то: сообщить похитителю о том, что мы вышли на след Ловца.
– Оценщик не в курсе, что вы его разыскиваете. Сейчас он считает, что, до тех пор пока он играет по правилам, ФБР не узнает о его былых связях с Мией – Терезой. Вам это не кажется стратегическим преимуществом?
– Нет, черт возьми! Сегодня мы объявляем Жерара Монтальво в розыск.
– Вы не можете так поступить – он решит, что я нарушил обещание и накапал на него.
Энди помассировала переносицу, будто у нее всерьез начала болеть голова.
– Я с вами сойду с ума.
– Очень жаль, но причина всему – ваш пресловутый кодекс молчания. Раз уж на карту поставлена моя жизнь, я должен знать не меньше, чем вы.
Она задумалась, будто преодолевая желание отказать.
– Хорошо, послушайте. Мы с вами не обязаны друг другу нравиться – нам достаточно ладить.
Эта женщина чем-то напомнила Джеку бывшую жену, но он не стал цепляться.
– Что вы предлагаете?
– Сегодня мне держать отчет перед начальством. Я попытаюсь добиться, чтобы вам повысили уровень осведомленности.
– Для начала неплохо.
– Но объявить Монтальво в розыск придется. Сегодня же.
– И что мне сказать этому психопату?
– Скажете, что вы не сами его вычислили, а ФБР. И вы на самом деле оказываете ему услугу, выдавая конфиденциальную информацию за сутки до того, как будет объявлен розыск.
– Этим его не проймешь.
– А у вас есть мысль получше?
Джек сдержал бушевавшие внутри страсти, чтобы спокойно и собранно подать мысль.
– Из этого недоразумения нужно извлечь правильные выводы: нам с вами пора разработать стратегию и в дальнейшем ее придерживаться.
– Согласна.
– Хорошо. Я изложу свое видение ситуации, а вы, если что, меня поправьте. Похититель при каждом удобном случае запрещает мне вмешивать в дело легавых. Поэтому я беру себе за правило говорить и поступать так, словно действую в одиночку, без полиции и ФБР.
– Я бы вам не советовала идти на дело в одиночку.
– Резонно. Но у него должно создаться впечатление, что я один. Значит, я лично веду переговоры и доставляю выкуп. Ваши ребята всегда неподалеку, но вне поля зрения. Разумно?
– Теоретически да. Только я вас призываю хорошенько все взвесить, прежде чем вы отдадите ему деньги, – Торнтон подарил ему миллион, и этого оказалось недостаточно.
– Верно. А то, первое, похищение? Сколько заплатил автомеханик?
– Девятнадцать тысяч долларов.
– И его жена отделалась легким испугом. Если так подумать, мы с Мией даже не были женаты, да и встречались не так уж долго. И денег у меня побольше, чем у того работяги. Так что наша палочка-выручалочка лежит где-то в пределах от девятнадцати тысяч до миллиона. Надеюсь, ближе к первому.
– Но если вы ошибетесь в сумме – считайте, игра закончена. Он расправится с Мией. Я вам советую по возможности растянуть переговоры, не называя конкретной суммы. И стройте диалог так, чтобы выудить побольше информации о его местонахождении. Мы сложим полученные сведения по кирпичику, а потом накроем его и вынудим сдаться, либо подвезем спецназ и вытащим лису из норы. Я могу дать вам практические советы о том, как вести разговор и как заставить его разговориться.
– В принципе это, конечно, было бы замечательно. Да только вы пытаетесь купить больше времени, чем он согласен продать. Я скажу ему, что решил заплатить выкуп, но буду настаивать на одновременном обмене – я отдаю деньги, он освобождает Мию в конкретное время в конкретном месте, а вам предоставляется возможность его выманить.
– Как вариант это подходит, но должна вас предупредить: одновременный обмен – дело опасное, тут нет никаких гарантий.
– А что нам остается? Тянуть до бесконечности и просматривать многосерийный фильм о пытках? Мне этого не нужно.
– Это никому не нужно. Но послушайте меня: я знаю, что и как делается.
Джек выдержал паузу. Он поймал себя на мысли, что ведет себя как те клиенты, которые приходят к нему за помощью, а потом начинают учить, как ему строить защиту.
– Я это учту, – проговорил он. – Но все равно надо подготовиться к тому, что, возможно, придется заплатить выкуп. Даже если действовать по вашему плану, не исключен вариант, когда все будет зависеть от того, сколько мы в состоянии выложить.
– Если вы хотите заплатить выкуп, я не могу вас останавливать.
– Мне недостаточно вашего молчаливого согласия. Меня интересует, готовы ли вы ради освобождения Мии поставить на карту некую сумму.
– Вы же знаете, что ФБР никогда на это не пойдет. Уплата выкупа – дело семьи или, как в нашем случае, близкого человека похищенной.
– Тут другое. Я помогаю ФБР поймать рецидивиста. Он убил вторую жертву и пытал третью.
– Я не могу подать заявку на спонсирование выкупа – меня на смех поднимут.
– Тогда назовите это как-нибудь по-другому. Почему бы не назвать это заявкой на финансирование секретной операции?
– Если бы использовался наш агент, я бы еще кое-как согласилась. Но я не могу вручить государственные деньги в ваши руки, чтобы вы отдали их какому-то сумасшедшему. Это совсем другое.
– А если я пообещаю, что буду использовать деньги как наживку, как тогда, в Майами, когда я должен был доставить первичный взнос? Пройдет такой номер?
– Только не при одновременном обмене. Мне еще не хватало, чтобы похититель просек, что вы принесли ему помеченные банкноты. Я не хочу, чтобы на моей совести оказалось два трупа, да еще и штатских.
