Во всяком случае, телесное.
Зазвонил телефон внутренней связи, и секретарь сообщила, что в приемной ее ждет Кассандра Нуньес.
– Спускаюсь, – ответила агент.
После поездки в Атланту Энди перезванивалась с сестрой Мии, а потому знала о том, что Кассандра приехала в Майами. В свете последней видеозаписи возникла необходимость переговорить лично. Энди поприветствовала гостью и проводила в свой кабинет.
– Спасибо, что приехали, – начала Энди, усаживаясь за рабочий стол. – Я подумала, что, раз вы в городе, мы могли бы переговорить лично.
– Естественно, я специально не уезжала, чтобы повидаться с вами. Может, от меня и не будет особого толку, но мне легче, когда я здесь, неподалеку. Мы с сестрой жили душа в душу.
– Я вас понимаю.
– У вас есть сестра?
– М-м… там сложная ситуация.
– Ну уж, – фыркнула Кассандра, – не сложнее, чем у нас с Терезой. Я семь лет прожила в уверенности, что сестры больше нет.
– Да, у меня тоже все запутанно. Я раньше не задумывалась, а сейчас вижу – у меня как раз противоположная ситуация: лет до двенадцати я вообще не подозревала о существовании сестры.
– Как это так?
Энди замялась, словно размышляя, стоит ли откровенничать. Впрочем, ей хотелось узнать кое-какие факты о Кассандре и ее сестре, и теперь надо было попытаться вызвать ее на откровенность.
– Я росла в сиротском приюте, в девять лет меня удочерили, – начала Энди. – Лишь в старших классах школы я заинтересовалась своими родными отцом с матерью, и мы с приемными родителями собрали кое-какую информацию. Тогда-то я и узнала, что у меня есть сестра-близняшка.
– Ух ты! Вы поладили?
– Не сразу, конечно. Прошло какое-то время. Мы стали очень близки.
Кассандра примолкла, погрузившись в мысли о собственной ситуации. Это было добрым знаком для Энди, которая собиралась направить разговор именно в это русло.
– Расскажите немного о своей сестре.
– А что вам интересно?
– Какой она была, когда вы были младше?
– Не знаю, с чего лучше начать. Она была красивая, спортивного сложения, пользовалась успехом. Всем хотелось быть такими же, как она, – и мне в том числе.
– Она была правдолюбкой? Или могла пойти на обман?
– Тереза терпеть не могла ложь.
– А вспыльчивость? – поинтересовалась Энди. – Она была из тех, кто затаивает обиду, или все выкладывала начистоту?
– Временами, конечно, злилась, но не была вспыльчивой, не ныла. Помню, ее серьезно могло задеть, если кто-то плохо обошелся со мной или с друзьями. Такой уж у нее был характер.
Энди кивнула, принимая ответ. Она повернулась к компьютеру.
– Я бы не осмелилась навязывать подобное, но если вы готовы, то можете увидеть последние записи своей сестры. Хотите?
– Я уже посмотрела, – ответила Кассандра.
– Да что вы?
– Джек Свайтек прислал мне видео по электронной почте. Сегодня утром я просмотрела. – Лицо ее напряглось, а голос ослабел. – Нет необходимости снова это видеть.
– Конечно, конечно. Если б я знала, то и не предложила бы. – Энди отвернулась от компьютера и прильнула к столу, став чуть ближе к Кассандре. – Единственно, я хотела обсудить с вами одну вещь из этого видео. Наш психиатр-криминалист поднял один вопрос.
– Конечно, я рада помочь.
– Похоже, мы имеем дело с насильником, который убедил себя в том, что свершенное им насилие – вина вашей сестры. Может быть, он психически не вполне адекватен либо имеет место что-то еще.
– Что вы под этим подразумеваете?
– Я хочу, чтобы вы вспомнили тот вечер, когда вы с сестрой пошли в клуб «Вертиго». Было ли что-то такое, что дало бы основания предполагать, будто между вашей сестрой и Жераром Монтальво существовали некие отношения в прошлом?
– В смысле были ли они знакомы?
– Были знакомы, встречались – что угодно.
– Ну уж нет. Ей еще пришлось объяснять, кто такой Жерар Монтальво. Ей плевать было на приглашение. Это я настояла на том, чтобы она поднялась в номер и посмотрела, что там к чему.
– Вы уверены?
– Конечно, – решительно ответила Кассандра. – Да что вы все привязались? Мою сестру изнасиловали. Неужели это так трудно понять?
– Я понимаю. Поверьте, всех этих вопросов не возникло бы, если бы ваша сестра не провалила испытание на детекторе лжи.
– Ее изнасиловали. Я точно знаю.
– Откуда вам знать?
– Оттуда… Я же ее сестра, она все мне рассказала.
– Она рассказала вам через три дня после случившегося. Зачем было столько ждать?
– Три дня – значит, три дня. Другим на это требуются недели, а то и месяцы – не каждая решится о таком рассказать. Она – решилась, и мне она лгать бы не стала. Я точно знаю.
– Поймите меня правильно, но почему вы так уверены, что вам бы она не солгала?
Кассандра нахмурилась, словно найдя вопрос нелепым.
– У нее не было повода мне лгать. Я же сказала: мы сестры.
– Ладно, – проговорила Энди, – будем понимать буквально: она бы вам не солгала, и вы в этом уверены.
– Вот именно.
– Это меня и беспокоит, – заметила Энди. – Давайте вспомним наш первый разговор. Вы уверяли меня в том, что ваша сестра мертва. Потому что, по вашим словам, сестра не смогла бы выкинуть вас из своей жизни, даже если бы оказалась на другом конце света. Как-нибудь да исхитрилась подать о себе весточку.
– Да. Думаю, так и есть.
– И вот вы семь лет считали, что ваша сестра мертва.
– Верно.
– И даже больше: вы думали, что ее убил Жерар Монтальво.
– Именно.
– Тогда позвольте задать такой вопрос: а почему же тогда вы не обратились в прокуратуру и не попросили выдвинуть против него обвинения в убийстве?
– Ну… я не знаю. Может, и просила.
– Нет, я пообщалась на эту тему с прокурором. Вы ни о чем не просили.
– Значит, не просила. Но ведь сначала надо его поймать, а потом уже выдвигать обвинения, так?
– Вовсе нет. Каждый день людям заочно предъявляются обвинения.
– Наверно, если бы я это знала, то пошла бы в прокуратуру.
– Таков ваш ответ? Вы были убеждены, что Жерар Монтальво зверски изнасиловал, а затем убил вашу сестру. И в те долгие семь лет, прошедшие с момента ее исчезновения, вы ни разу не обратились в прокуратуру с тем, чтобы вменить ему убийство, потому что считали, что сначала его должна поймать полиция.
– Думаю, что так, – тихо ответила она.
