— Я не собираюсь комментировать свои версии.
— Прекрасно. В таком случае поговорим о доказательной базе. Доказательством любовной связи является, насколько я понимаю, аудиопленка, изъятая в ходе описи имущества мисс Мерил, так?
— Не намерен обсуждать с вами происхождение собранных улик.
— Я и не прошу. Мы оба прекрасно знаем, что департамент полиции можно сравнить с дырявым решетом. Не стану называть имен, но ваш же собственный эксперт подтвердил, что так называемое главное оружие обвинения, пресловутая пленка, вовсе не является оригиналом. Оригинала не существует. У вас на руках всего лишь копия, а это оставляет Свайтеку лазейку для защиты. Он вполне может заявить, что запись сделана до его женитьбы.
Янковиц промолчал.
Замора продолжил:
— И вот теперь доктор Марш готов прикрыть эту зияющую брешь в вашем деле. Он, разумеется, категорически отрицает, что был участником мошеннической сделки, о которой говорит Свайтек. Но он обязательно скажет присяжным, что, как лечащий врач мисс Мерил, сблизился и подружился со своей пациенткой. И что вечером того дня, когда дело мисс Мерил было выиграно в суде, она пришла к нему домой поблагодарить его лично. Ну, одно влечет за собой другое… короче, они стали любовниками.
— Знаю. Прочел в этих показаниях.
— Давайте послушаем запись.
— Ни к чему.
— Я уже подошел к самой важной и существенной части. Много времени это не займет. Всего секунд двадцать.
Он на миг задумался, глотнул почти остывшего кофе.
— Как вообще появилась эта пленка?
— Очевидно, Джесси любила проводить время именно в таких забавах. Это можно понять, прослушав пленку.
— Вы что же, хотите сказать, что у вас есть запись того, как Джесси и доктор Марш занимаются сексом?
— Да. Правда, качество записи неважное. Она установила камеру на треноге, ну а потом… Словом, вы поняли, чем они занялись.
Янковиц покосился на Марша — тот был старше его по возрасту, — а потом сказал:
— И вы считаете, мне обязательно это смотреть?
— Нет. Опустим изображение. Нам важно то, что там говорилось.
— Так уж и важно, — проворчал Янковиц.
Замора протянул ему кассету. В стенку был встроен небольшой телевизор с видеоплейером. Янковиц вставил кассету, а затем затемнил экран, щадя свое зрение и чувства доктора Марша. Нажал на кнопку и вернулся на свое место.
— Ничего не слышно, — заметил он после паузы.
— Прибавьте громкости, — посоветовал Замора.
Он прибавил. Послышался шорох. Затем женский смех, причем звучал он скорее злобно, чем счастливо. Затем стон мужчины.
— Прямо как в плохом порнофильме, — заметил Янковиц.
Спорить с ним никто не стал. Доктор Марш еще глубже погрузился в кресло.
Теперь голоса на пленке звучали громче. Слышалось тяжелое ритмичное дыхание, голос Джесси набирал силу.
«Сильнее, малыш, крепче. Вот так. Отдай его мне, весь! Давай же! Давай! Вот так, да, да, да! О Господи, Джек, да, да!..»
Замора кивнул, и, повинуясь его знаку, Янковиц нажал на «Стоп».
— Ну, вы все слышали? — спросил после паузы Замора.
— Да.
— Она совершенно отчетливо произнесла это имя — Джек.
Янковиц скроил гримасу и покачал головой.
— Это ничего не дает. Женщина выкрикивает имя другого мужчины, вот и все.
— Не чье-нибудь там имя, заметьте. «Джек». Джек Свайтек.
— Это еще не доказывает, что у них был роман. Это просто означает, что, занимаясь любовью с доктором Маршем, она думала о Свайтеке. Ничего более. Таким образом, на данный момент вы никак не можете доказать, что у них был роман. Все лучше, чем ничего. Полагаю, вам известно об этом любовном треугольнике больше, чем вы говорите. Если хотите получить иммунитет, советую поделиться со мной.
— Мы дали вам все, что у нас есть.
— Тогда ни о какой сделке не может быть и речи.
— Прекрасно, — сказал Замора. — Нам пора.
— Погодите, — остановил его доктор Марш.
— Идемте, доктор, — стоял на своем Замора.
— Я уважаемый в городе человек, врач. И вонь, исходящая от всей этой истории с Джесси Мерил, позорит мое честное имя. И я не позволю вытаскивать на свет божий всю эту мерзость и грязь. А теперь, мистер Янковиц, скажите прямо. Чего вы от меня хотите?
— Хочу знать правду.
— Мы рассказали вам правду.
— Не совсем. Не до конца.
— Тогда дайте нам иммунитет, — сказал Замора. — И получите то, что хотите.
Глаза их встретились, затем Янковиц перевел взгляд на доктора Марша.
— Хорошо. Даю вам иммунитет. Но требую взамен две вещи.
— Назовите.
— Все, что известно доктору о Свайтеке и Джесси Мерил.
— Это запросто.
— И еще я хочу, чтоб ваш клиент прошел тест на полиграфе. Хочу знать, имеет ли он отношение к смерти Джесси Мерил. Если пройдет испытание, считайте, мы договорились.
— Нет, погодите минутку! — вскричал Замора.
— Договорились, — сказал Марш. — Только вопросы должны касаться непосредственно убийства. А на те, что касаются истории со страховкой, я отвечать не буду.
— Значит, вам есть что скрывать? — спросил Янковиц.
— Абсолютно нечего. Но, учитывая сложные отношения, в которых я состоял с Джесси, мне вовсе ни к чему, чтоб вы усматривали какие-либо порочащие меня намеки в ответах на вопросы о мошенничестве. А если все вопросы будут сводиться к тому, убил ли я Джесси Мерил или нет, проблем нет, отвечу на все.
— Прекрасно, — сказал Янковиц, — в таком случае приступим.
— Нет, погодите! — вмешался Замора. — Сами видите, мой клиент вовсе не против сотрудничать. Но я не собираюсь сидеть и спокойно смотреть на то, как его втягивают в сомнительное мероприятие с тестом. Прямо сейчас, доктор Марш, мы с вами выйдем отсюда, вернемся в мой офис и там спокойно обсудим детали.
— Хочу побыстрее покончить со всем этим, — сказал Марш.
— Понимаю. Но придется потратить еще несколько часов. От этого еще никто не умер.
— Даю вам ровно двадцать четыре часа, — сказал Янковиц. — И если вы не объявитесь, высылаю повестку в суд на имя доктора Марша.
— Мы объявимся, — заверил его Замора.
— Условия вам известны. Пусть пройдет тест на полиграфе по убийству и расскажет все, что ему известно.
Марш поднялся, пожал прокурору руку.
— Вы слышали, что сказал мой адвокат? Мы непременно свяжемся с вами.
