– Нельзя, чтобы он уплыл вместе с иконами, – негромко произнесла Елена. – Что же сделать? Может, сказать об этом генералу Деникину? Или Кутепову?
– Невозможно, – тут же сказал Саша. – Об этом тоже говорили в штабе. Генералы уже на кораблях. Город собираются покинуть последними, но руководить эвакуацией будут оттуда.
Негромко хлопнула входная дверь, прозвучали по соседней комнате быстрые шаги. Никто не успел ничего сделать, как распахнулась дверь и к ним в комнату шагнул Виктор Уржумов. Высокий, крепкий, кажущийся еще мощнее в дубленом полушубке. В руках он держал свой саквояж. «Успел заглянуть к себе», – мелькнуло у Мити в голове.
…Виктор затянул со своим уходом на эсминец. А все из-за нее, Елены. Теперь придется пробиваться через ожесточенную толпу. Но он пробьется – Уржумов в этом не сомневался. Пробьется и ее проведет, ну и мальчишку придется тоже. Впрочем, если в давке его оттеснят, будет даже лучше… Он вернулся за саквояжем и Еленой. Все остальное переправил раньше на «Беспокойный», под надежную охрану, даже новые чемоданы – свою уже здешнюю добычу. Грех было не попользоваться ситуацией в охваченном паникой и страхом перед эпидемией, наводненном растерянными людьми городе. За бесценок, а особенно за медикаменты можно было приобрести по-настоящему ценные вещи. И они тоже легли в его «копилку». Что ж, где-нибудь на благополучном французском юге или на Адриатике он купит плантации виноградника и прекрасную виллу для прекрасной Елены и для себя.
Он хотел постучать в дверь соседнего дома, но она оказалась открытой. Прошел пустую первую комнату, потому что из соседней доносились голоса. Первое, что увидел, – кровать у окна и явно раненного, перевязанного бинтами человека. Мысленно усмехнулся: «Надо же, в точку попал, пугая мальчишку. Воспользуюсь». Это был отличный козырь для него: можно сыграть в благородного покровителя или, наоборот, пригрозить выдать – как карта ляжет. То есть как поведет себя Елена… Только потом Уржумов увидел Дмитрия и, к своему удивлению, младшего Петрусенко – кажется, Александра. Зло заколотилось сердце: для него, значит, двери в этот дом закрывались, а Кандауров тут явно желанный гость! Но Виктор сдержал себя. Нет, он не станет выяснять отношения – не до того, совершенно нет времени! Да и права сейчас у него на это нет. Потом, когда Елена уже будет с ним, тогда посмотрим. А то, что младший брат явился и, видимо, тоже хочет уплыть подальше от большевиков, это для него даже хорошо. Кто знает, как там, в Константинополе, все сложится? А генералы Деникин и Кутепов хорошо знают Петрусенко, дружны с ним. Ясно, станут помогать его сыну и племяннику. «А я – рядом, их лучший друг! – Уржумов с усмешкой посмотрел на Александра Петрусенко. – Да, прибыл еще один потомок знаменитого сыщика, чтобы помочь мне вывезти… мою добычу!»
Уржумова развеселила эта мысль. Появилось предчувствие, что все будет хорошо. Самое время вручить Елене подарок, браслет – «семейную реликвию». Людей, правда, для такого очень личного разговора многовато… Но Дмитрий и так уже знает, видел браслет. Раненый – на него не стоит пока обращать внимание, словно его нет. А этот Александр – мальчишка…
И тут «мальчишка» вдруг сказал громко, весело:
– Аленка, похоже, у тебя сегодня большой прием. Столько гостей!
Казалось, ничем невозможно удивить Уржумова. Но такое родственное обращение к неприступной Елене парнишки, который только появился, изумило. Непроизвольно поставив саквояж на стол, Виктор шагнул вперед.
– Что здесь происходит, не понимаю? Елена, я за вами. Нам нужно скорее на корабль, еще немного, и будет поздно.
Девушка молча смотрела на него, странно так смотрела. Рядом, чуть заслонив ее плечом, стоял брат – худенький, длинноволосый, глазастый. Эти глаза холодным огнем прожигали Уржумова.
– Сейчас, сейчас, – пробормотал он, оборачиваясь, чтобы взять саквояж, раскрыть его… «Сейчас все изменится, она увидит…» – успел еще подумать.
Но в этот момент Саша Петрусенко ловко подскочил к столу, чуть ли не из-под руки Уржумова подхватил саквояж, покрутил им на вытянутой вверх руке, словно дразнил.
– Что здесь, а, Скула? Золото, бриллианты? Понимаю, икон из тайника Христоненко здесь нет, но, может, старинные нательные кресты и панагии?
Все поплыло перед глазами Уржумова. Если, услышав «Аленка», он был изумлен, то теперь просто оглушен. Но сейчас же кровь от бешено колотившегося сердца бросилась в голову, затопила кровавой пеленой взор, он рванулся к ерничавшему мальчишке с хриплым ревом:
– Отдай!
Саша отпрыгнул и, словно мяч в баскетболе – да, да, когда-то именно Лодя и Алена учили его этой игре, – метнул саквояж Мите. Дмитрий ловко поймал подачу, сказал, спокойно глядя Уржумову в глаза:
– Мы отдадим, обязательно. Тем, кому это принадлежит, кого ты ограбил. Именно у меня есть список всех драгоценностей из хлыстовской добычи. И, между прочим, не забудь, достань из кармана футляр – браслет я тоже передам по назначению, дочери ювелира Браверманна Еве Либерсон. Помнишь, там есть гравировка?
Уржумов взвизгнул. Он хотел засмеяться, но получился визг загнанной в угол крысы. Он полез за пистолетом, но тот был под полушубком, быстро не получилось. А тут раздался хриплый, негромкий, но очень внушительный приказ:
– Опусти руку! Все равно не успеешь.
Раненый большевик полусидел на кровати, опираясь на локоть, в другой руке он держал револьвер, длинное дуло которого смотрело прямо в лицо Уржумову.
– Я у себя в тайге бью белку в глаз, – пояснил Кожевников. – А уж сколько на фронте немчуры положил, и не сосчитать. Не промахнусь. Куда хочешь? Могу прямо в сердце, чтоб не мучился.
Еще раз со всхлипом взвизгнув, Уржумов выбежал из комнаты, из дома… Выскочив за ним на крыльцо, Саша пронзительно свистнул в четыре пальца и крикнул:
– Выстрел за вами, Сильвио!
– Ну, и зачем ты это сказал? – укоризненно спросил Дмитрий, который вместе с Еленой и Лодей вышел следом.
– Ситуация похожая, – весело развел руками Саша.
– Да, брат, ты хоть и вырос, но не слишком повзрослел.
Обнимая Сашу за плечи, Митя вместе со всеми вернулся в комнату к Николаю. Обвел всех взглядом, сказал серьезно:
– Вот что, друзья, нам надо уходить отсюда, не мешкая. И не только Коле – всем.
– Согласна, – первая поддержала Елена. – От такого человека, как этот… можно ожидать любой подлости. Особенно после такого неожиданного для него разоблачения.
– Есть куда уйти? – спросил Кожевников: он уловил в голосе Мити определенные интонации.
– Да. Здесь гастролирует театр, его владельца я знаю по Харькову. Это Жаткин, – сказал Митя, повернувшись к брату.
– Он здесь? – удивился Саша. – Наш знаменитый театральный магнат!
– И я с ним уже говорил…Уверен, он не откажет нас приютить, спрятать. Он мечтает вернуться в Харьков, попробую уговорить его выехать прямо сегодня. В ближайшем же селении, где будут уже красные, отдадим Николая в их лазарет…
