— Я заработался допоздна, — рассеянно объяснил хозяин. — И наверное, задремал.
— А чем вы занимаетесь?
— Я окружной прокурор. Ну-ка, дайте мне взглянуть на собаку. Посмотрим, насколько это опасно.
Мистер Босу наконец разжал руки — так было проще наклониться и достать нож. Когда он выпрямился, хозяин положил Игруна на стол и тщательно осматривал его, ища переломы.
— Крови много, — сказал Рик Копли. — Странно, но я не нахожу рану.
— Да? Может, я сумею?
Мистер Босу был силен и хорошо вооружен. Копли тем не менее двигался быстрее и, судя по всему, оказался более ловок.
Когда мистер Босу бросился вперед, Копли уклонился влево. Он выпустил Игруна, щенок соскочил на пол, пересек кухню и исчез в гостиной.
Никто не обратил на него внимания. Копли было не до возражений. Мистер Босу почувствовал удовлетворение. После тяжелого дня хотелось подраться.
Окружной прокурор — человек не глупый, а значит, попробует дотянуться до телефона, чтобы известить друзей о грозящей ему опасности. Разумеется, Копли бросился к трубке, лежавшей на краю стола. Мистер Босу сделал выпад и с удовольствием пустил ему кровь.
Копли отскочил, зажимая рассеченное предплечье, на его лбу выступил пот.
— Что вы хотите? — спросил он.
— Мира во всем мире.
— Вам нужны деньги? У меня есть триста долларов.
— Да бросьте, мертвый вы стоите в сто раз больше.
— Что? — Это сообщение явно ошеломило Копли. Он утратил бдительность. Мистер Босу снова сделал выпад, Копли в последнюю секунду отпрянул, но слишком поздно: мистер Босу располосовал ему бок.
Прокурор бросился в гостиную, а мистер Босу погнался за ним.
Дом маленький, некуда бежать, негде спрятаться. Копли швырнул в него лампой, подставкой для книги, диванной подушкой. Он пританцовывал, уворачивался, хитрил.
Мистер Босу был выше и примерно на пятьдесят фунтов тяжелее. Итог казался ему совершенно ясным. Копли отбивался и бежал, мистер Босу следовал за ним, отрезая жертве путь к входной двери, тесня в глубь дома, где прокурор рано или поздно окажется в ловушке — среди тех самых стен, которые были призваны его защитить. Мой дом — моя крепость. В случае с Риком Копли дом станет местом исполнения приговора.
Наконец мистер Босу загнал его в ванную, в угол между раковиной и стеной. Потом все пошло быстрее.
Когда жажда крови наконец покинула мистера Босу, его дыхание успокоилось, а сердце перестало бешено колотиться, он осознал сразу несколько моментов: у него болят голень и плечо в том месте, которым он ударился о косяк, а еще голова (Копли посчастливилось ловко запустить в него торшером).
Левое предплечье тоже беспокоило, ныла рана, нанесенная им самим. До мистера Босу дошло, что порез по-прежнему кровоточит и, пока он бегал по дому, на пол падали брызги крови. Он попытался найти предательские пятна, чтобы они не выдали его, но везде был такой беспорядок…
В доме царил хаос. Книги, бумаги, распоротые подушки и, конечно, кровь, буквально повсюду. Если он и наследил на полу, то его кровь перемешалась с кровью убитого — возможно, криминалисты ничего не обнаружат. О судебно-медицинской экспертизе у него были довольно слабые представления, в большинстве своем основанные на том, что он видел по телевизору.
Мистер Босу вернулся на кухню, аккуратно вымыл руки. Кожаные ботинки за пятьсот долларов перепачканы кровью. Он снял их, попытался вымыть и остался совершенно недоволен результатом. Запомнить на будущее: кровь безнадежно портит кожаные ботинки.
Он отправился в ванную.
На стиральной машине стояла бутылка моющего средства. Мистер Босу отнёс ее на кухню и вылил примерно половину содержимого в раковину. В каком-то фильме он видел, как дотошные криминалисты, обнаружив кровь в сливной трубе, раскрыли преступление.
Мистер Босу был человеком, осужденным за сексуальное домогательство. Это значило, что его отпечатки пальцев, образцы крови и код ДНК хранились в архиве.
Он вылил остатки чистящего средства на полотенце и принялся оттирать кровавые пятна на полу. Всю кровь отчистить не удалось, и он просто постарался ее размазать, уничтожив отпечатки ног и рук. Ему следовало захватить несколько пар перчаток в больнице — про запас. Они такие удобные.
Напоследок мистер Босу занялся ванной. Там был адский беспорядок. Он побросал все полотенца в ванной, закрыв тело Копли.
В половине пятого утра мистер Босу выдохся. И если подумать, проголодался.
Он пошел искать Игруна и обнаружил дрожащего щенка под кроватью.
— Все в порядке, — сказал он. — Все кончено.
Он протянул руку. Щенок послушно пополз к нему, лизнул кончики пальцев. Мистер Босу вытащил Игруна и ласково потрепал по макушке. Игрун сделал лужицу на ковре. Пустяки, это не улика. Мистер Босу ни в одном фильме не видел, чтобы криминалисты выследили преступника по собачьей моче.
— Хороший мальчик, — сказал он. — Получишь бифштекс на обед.
Мистер Босу уже собирался уходить, когда зазвонил телефон. Он остановился, гадая, кто может звонить в такое время, потом зачарованно прислушался: включился автоответчик.
— Копли, это Ди-Ди. Мы совсем недавно ушли от Гэньонов, признаюсь, ваше отсутствие меня удивило. Кое-что прояснилось. — Глубокий вздох. — Я бы хотела поговорить о Додже. У меня есть некие соображения насчет его связи с Кэтрин Гэньон. Вы… вы, вероятно, правы. Позвоните мне, когда сможете. Следующие несколько часов я буду занята возней с бумагами.
Щелчок. Мистер Босу прошел на кухню и взглянул на мерцающий огонек автоответчика. Потом его взгляд упал на кучу документов. Он увидел краткий отчет, список фамилий и впервые все понял — что он сделал и почему.
А потом, все еще думая об этом…
— Игрун, — пробормотал он. — Кажется, я знаю, как обрадовать нашего таинственного благодетеля…
И великолепный мистер Босу вновь приступил к работе.
Глава 32
Бобби проснулся утром в понедельник оттого, что свет бил ему в лицо. Шея болела, плечо ныло. Ночью он перебрался из-за кухонного стола на свою ветхую кушетку. Теперь он неуклюже лежал, уткнувшись лицом в пыльные подушки, правая рука свешивалась через край, в бока впились несколько пружин.
Он медленно сел, с трудом подавив стон. Господи, он слишком стар для всего этого.
Бобби поднялся, вытянул руки и поморщился, когда затекшее тело начало отходить. Сквозь кухонные окна лился яркий дневной свет. Он поплелся в гостиную и взглянул на часы.
Десять утра! Черт! Он пробыл в отключке семь часов. Впервые прилично выспался за все эти дни. И очень глупо с его стороны, учитывая, что в пять вечера закончится отпущенный ему срок. Он хотел есть, вымыться и побриться. Необходимо размяться, сделать хоть что-нибудь.
