— Кто-нибудь звонил на горячую линию?
— Нет.
— Но вы предполагаете, что Эн-Эс читает газеты?
— Может быть, ему требуется время, чтобы все обдумать. Выработать запасной план.
— А у вас есть запасной план?
— Да, сэр. Он позвонит. А мы будем очень сговорчивы. Это его игра, мы всего лишь будем следовать его указаниям. Мы готовы отдать ему деньги, нам лишь нужно немного времени. А потом… — Кинкейд глубоко вздохнул, — мы вроде как согласимся дать ему задаток. Он предъявит нам доказательства того, что заложник жив, и получит аванс. Не всю сумму целиком, но хотя бы пару тысяч долларов. Он поймет, что мы готовы с ним сотрудничать.
Мак прикрыл глаза. Он сразу уловил то, что крылось за этими словами. Куинси тоже. Бывший агент ФБР вскочил:
— Вы не собираетесь платить выкуп?
— Это задаток…
— Вы его обманываете. Если мы это понимаем, он тоже поймет.
— Нет, если все сделать правильно…
— Кто это сделает? Какой-нибудь местный детектив, который в жизни не сталкивался с чем-то подобным?
Кинкейд покраснел, но не сдался.
— Раз уж мы об этом заговорили — я попросил прислать нам профессионального посредника. Ее зовут Кэнди. Мне сказали, она редкая умница.
— О Господи, — простонал Куинси, сжав пальцами виски, — видимо, ему трудно было принять эти новости.
— До сих пор подобная стратегия оправдывала себя. В Британии…
— О Господи, — повторил Куинси.
Кинкейд продолжал, как будто не слыша его:
— …преступник угрожал подсыпать яд в собачий корм, если владельцы компаний не выложат кругленькую сумму. Вместо того чтобы выплатить все сразу, полицейские тянули время и выдавали ему небольшие суммы наличными. Естественно, число контактов с вымогателем возросло — так же как и число раз, когда он вынужден был появляться и забирать деньги. Взять его было лишь вопросом времени.
— На этот раз мы имеем дело не с вымогателем, который угрожает каким-то абстрактным жертвам.
— Значит, все еще проще. Чем чаще этому парню придется с нами разговаривать, тем больше информации мы получим. Я не собираюсь тянуть волынку. Наш план — задаток в несколько тысяч, при условии, что Эн-Эс предъявит нам доказательства того, что заложник жив. Мы даже пообещаем ему прибавку, если он проявит терпение. Эту сумму он получит сегодня вечером, а завтра днем — полные десять штук. Предполагается, что он сможет убраться отсюда с двенадцатью тысячами вместо первоначальных десяти.
— Мы сыграем на его жадности, — отозвался Мак.
Кинкейд быстро взглянул на него:
— Точно.
Мак посмотрел на Куинси. Став мертвенно-бледным, тот устало опустился на стул, и Мак снова подумал, каких усилий все это стоит бывшему агенту ФБР.
— Главное — как это подать, — сказал Кинкейд. — Пусть Эн-Эс думает, что контролирует ситуацию, а мы вознаграждаем его за эти усилия. Пусть думает о грядущем выкупе, а не о том, что планы изменились.
— Есть только одна проблема, — заметил Куинси.
— Какая? — осторожно поинтересовался Кинкейд.
Из кармана Куинси внезапно донеслось легкое гудение.
— Я сомневаюсь, что Эн-Эс настолько глуп, чтобы позвонить на вашу горячую линию.
Куинси достал телефон, взглянул на номер и показал его Маку и Кинкейду. На экране высветилось имя Рэйни.
— Зачем звонить вам, сержант Кинкейд, когда проще позвонить мне?
— Черт! — Кинкейд бросился к коллегам, а Куинси поднес телефон к уху.
Глава 19
Вторник, 17.05
Шелли Аткинс устала. Ей хотелось выпить горячего шоколада, принять душ и лечь спать — хотя не обязательно именно в таком порядке. Шелли и прежде приходилось бодрствовать сутками: у родителей была ферма в восточном Орегоне. Нельзя держать ферму и при этом не проводить несколько ночей без сна. Но последние шестнадцать часов давали о себе знать. Обувь промокла, одежда отсырела. Каждый раз, когда Шелли включала в машине обогреватель, окна тут же запотевали — такое количество влаги испарялось с ее тела.
Руки начали болеть — пульсировали где-то в глубине, ныли немолодые суставы. Шелли старалась не обращать на это внимания. Не то чтобы она боялась, что заметит помощник, Дэн Митчелл. Дэн находился рядом с ней с девяти часов прошлого вечера. Сидя на пассажирском сиденье, он с полузакрытыми глазами медленно сползал по спинке кресла. Если поездка продлится еще немного, парень совсем уснет.
Между прочим, помощник шерифа не так уж много получает. Как и большинство местных, Дэн подрабатывал на ферме — целый вечер доил коров, прежде чем заступить на пост. Иногда Аткинс удивлялась, как это ему удавалось бодрствовать несколько ночей подряд, но не хотела его об этом спрашивать. По правде говоря, округ Тилламук — тихое место. Если ее помощник вздремнет сейчас, а потом урвет еще пару часиков утром, никто и не заметит.
Она задумалась о своих людях. Начиная с трех часов утра все они были на ногах — ничего необычного для случая, когда жизнь жертвы висит на волоске. Теперь события вроде бы входили в колею. Кинкейд отказался заплатить выкуп к четырем часам. По ее ощущениям, вечером похитителя снова уговорят подождать. Если такая ситуация продлится еще пару дней, она не сможет поддерживать людей в рабочем состоянии. Хронический недосып превратит их в зомби.
Нужно разбить их на две смены по двенадцать часов, решила Шелли. Первыми отправить домой Дэна и Маршалла — они дольше всех пробыли без отдыха. Возможно, стоит выспаться самой. Конечно, ей было трудно представить, что она целых двенадцать часов сможет ни во что не вмешиваться. Три, четыре часа — еще куда ни шло. Ненадолго закрыть глаза, чтобы мозг отдохнул, а потом встать и снова взяться за дело.
Шелли подавила зевок и свернула налево — на длинную извилистую дорогу. Местные любили говорить, что округ Тилламук существует благодаря трем вещам: сыру, деревьям и океану. Сыроваренный завод давал фермерам средства к существованию, в лесах работали дровосеки, а прекрасные пляжи приманивали туристов. Люди любят эти края, и эти края любят людей, как сказал бы ее отец.
Но, как и всегда, у медали была своя оборотная сторона. Шелли и Дэн оставили позади опрятные модернизированные фермы со свежевыкрашенными сараями, ярко-зелеными тракторами и броскими указателями. Теперь они ехали по узеньким проселочным дорогам, минуя стоянки трейлеров, обветшавшие хибарки и совсем другие фермы — маленькие, бедные, с постройками, готовыми рассыпаться при чуть более сильном порыве ветра.
Шелли знала тех, кто здесь жил. У мужчин были худые небритые лица с впалыми щеками и животы, свидетельствующие о том, что их обладатели предпочитают пиво всем прочим напиткам. Женщины были костлявы и сутулы, с редкими волосами и частенько — в синяках. Дети бродили стайками — как правило, в компании нескольких облезлых псов. Местные жители не доверяли незнакомцам и объясняли, что разорились не по своей вине. Цены на молоко падают, цены на скот — тоже. Банки охотно дают кредиты и смотрят, как бы содрать с бедняков семь шкур. Правительство им не помогает, общество делает вид, что их не существует.
