– Ай лав ю! – продолжал валять дурака Шурин.– Типа, ю нот хоррор по ночам одна гулять, то есть как это… Найт ю гоу онли ван… Колян, подскажи чего-нибудь англицкое…
Коля намеревался подсказать Шурину закрыть пасть, но не успел.
Девушка неожиданно улыбнулась:
– Зато вас тут целых трое, да? – произнесла она по-русски без малейшего акцента.– Это очень хорошо!
У Шурина заблестели глаза.
– Так ты русская? Ну, круто! Какая встреча! Как насчет оттопыриться?
– Обязательно! – девушка улыбнулась еще обольстительнее, вскинула руку.
Коля непроизвольно дернулся, но увидел, что в руке ее ничего нет. Открытая ладонь, направленная на Шурина.
Коля облегченно вздохнул…
И тут Шурин издал горлом странный звук и осел на землю.
…Карина тоже вздохнула. С облегчением. До последнего мгновения она опасалась, что без помощи Ротгара с «эльфийской стрелой» у нее ничего не выйдет.
Коля тупо посмотрел на упавшего приятеля, перевел взгляд на Карину.
«Чем это она его? – промелькнула у него мысль.– Какая-нибудь импортная хреновина?»
Между упавшим Шурином и девушкой – метра три. До Коли – втрое больше. Слишком далеко для броска…
– Ты че творишь! – закричал Баран.– Мы ж тебе ничего плохого…
Карина быстро развернулась на шаг, направила на него ладонь – и Баран завалился набок.
Теперь Коля точно видел, что в руке у девушки ничего нет. И во второй руке – тоже.
Ничего себе!
Коле очень захотелось сделать ноги, но бросать своих – не его стиль.
– Спокойно, детка,– произнес он, поднимая руки и делая шаг вперед.– Видишь, у меня ничего нет. Я не хочу неприятностей. Давай спокойно поговорим…
Может, это газ какой-нибудь? Баллончик, заделанный в часы или типа того…
Хотя нет – пшика или хлопка, тем более – треска разряда Коля не слышал. Это точно.
Девушка в третий раз вскинула руку. На этот раз ее ладонь смотрела на Колю. Обычная ладонь, узкая, изящная…
Коля не зажмурился. В обоих смыслах. То есть остался жив. И глаза закрывать не стал. Он даже в дуло пистолета смотрел, не щурясь, не то что на женскую ладошку. Не зажмурился, однако приготовился и зажмуриться, и задержать дыхание, если это все-таки газ…
Ничего не произошло.
Девушка дернулась, выкрикнула что-то не по-русски, потом отпрянула, развернулась, шмыгнула в калитку и была такова.
Коля бросился к Шурину. Встряхнул его. Шурин был – как ватный. Глядел, не мигая. Но – живой. Жилка на шее билась. А смотрелся как жмур. Что ж она с ним сделала, эта сучка?
– Ах ты дрянь,– пробормотал Коля.– Ну, сучка! Ну ты мне ответишь! – И охваченный холодной яростью, бросился вслед за девкой.
Он был уверен, что через пару минут догонит стерву. Коля отлично видел в темноте – от него не спрячешься. А бежать… Пусть бежит. На каблучках не особо побегаешь…
* * *
Карлссон смотрел на заклятого врага. Один стремительный бросок – и всё. Карлссон почти физически ощущал, как его пальцы сминают горло сида, давят хрящи; как сипит раздавленная трахея; как бьется в агонии прижатый к земле сид… Всего один бросок…
Карлссон медлил. Что-то было не так. Простая, как удар дубины, натура тролля боролась в нем с многовековым опытом Охотника…
Карлссон медлил. Будь на месте Ротгара любой другой сид, пусть даже и Туат'ха'Данаанн, Охотник не колебался бы. Но смерти этого сида Карлссон жаждал не как Охотник. К этому сиду у Карлссона – особый счет. Личный. И Карлссон-Охотник должен был учитывать эту жажду, которая могла толкнуть его на опрометчивые действия. Слишком многое в Карлссоне требовало: атакуй. Ни один огр в такой ситуации не колебался бы и мига. Но Карлссон-Охотник понимал: у него нет права на ошибку. Не он создал эту ситуацию. Не он выбрал место. Выждать…
Туат'ха'Данаанн посмотрел в его сторону. Это хорошо. Если бы сид знал, где затаился тролль, то вряд ли стал бы на него смотреть. Чтоб не спугнуть.
Так полагал Карлссон.
Запах сида, пробивавшийся сквозь одуряющую вонь поганок, сводил его с ума. Всего один длинный бросок… Карлссон подобрался. Нашарил ногой толстый корень – опору для стремительного рывка…
И тут Карлссон услышал крик.
«Со стороны ворот»,– определил тролль.
Кто-то напал на Колю и его друзей. Или они напали на кого-то…
Все это не имело значения, если нападение не было связано с сидами. Но Карлссон мгновенно расслабился. Атака откладывалась. Охотник решил выждать.
И дождался.
– Стой, дрянь! Стой, сука!
Рев Коли Голого Карлссон ни с чем не спутал бы. Коля ломился через кустарник, как взбесившийся буйвол. Его топот почти заглушал легкие шаги той, кого Коля преследовал. Преследуемая же бежала молча и очень быстро. Так же быстро, как преследователь.
Карлссон припал к земле. Он учуял запах той, кого гнал хозяин «Шаманамы». Учуял, узнал и огорчился, что послушался Катю и пощадил сида-полукровку. Надо было и ее скормить Хищнику.
Карина пронеслась мимо него с быстротой лани, вылетела на поляну и бросилась прямо к Ротгару.
– Не действует! – завопила она в ужасе.– На этого не действует! Ротгар, помоги!
И тут из кустов вывалился громадный байкер.
Ротгар на мгновение опешил, когда из леса вместо ожидаемого Охотника выскочила перепуганная полукровка, преследуемая по пятам здоровенным мужиком.
Но Туат'ха'Данаанн понадобилась всего секунда, чтобы разобраться в ситуации.
– В сторону, идиотка! – рявкнул он.
Карина метнулась вбок, Ротгар вскинул руку и влепил в грудь человека полновесную «эльфийскую стрелу». Смертный после такого удара становился не бойчее гнилой морковки, но Коля «стрелы» как будто не заметил. С ходу он влетел в круг и заехал кулачищем Ротгару в скулу.
– Н-на, гадина!!!
Ротгар принял удар достойно. Удержался на ногах, схватился за пряжку пояса…
Но нет – время для «последнего довода» еще не наступило.
Грозный рык байкера перешел в вопль боли. Почва под его ногами внезапно превратилась в жидкую грязь, обжегшую смертным холодом. Коля шарахнулся назад, попытался выбраться из трясины, потерял равновесие и упал. Падая, он ухитрился ухватить Ротгара за ногу и так рвануть, что эльф тоже шлепнулся на землю. Густо запахло грибами и плесенью, воздух над кругом заметно потеплел. Поганки налились пульсирующим светом. Круг заработал.
Коля отчаянно дергался, извивался, пытаясь выдраться, освободить увязшие ноги, но земля не отпускала его, втягивала его в себя, будто настоящая трясина. Только эта трясина жгла, как огонь. Коле казалось, что он угодил в котел с кипящей смолой. От жуткой боли он потерял всякое представление о том, где находится и куда попал. С безумной силой он вцепился в ногу Ротгара. Эльф яростно колотил его свободной ногой и пытался выползти из круга.
