Пуаро улыбнулся:
– Вы не отдаете себе отчета, что делаете комплимент
искусству Крейла.
– Ничего подобного! Разве художник не может создать что-то
такое милое и веселое, приятное для глаза? Зачем он вкладывает столько сил, а
рисует бог знает что?
– Кое-кто из нас, мой друг, находит красоту в странных
вещах.
– Девушка была хороша, ничего не скажешь. На лице будто
маска из грима, а на самой почти ничего. Не забывайте, что все это происходило
шестнадцать лет тому назад. Возможно, сегодня никто бы ничего и не сказал. Но
тогда… Меня и то шокировало. Шорты и блузка из грубого полотна, слишком
открывающая белую шею, и больше ничего!
– Я вижу, вы помните довольно хорошо эти подробности, – не
без лукавства заметил Пуаро.
Хейл покраснел.
– Я только передаю вам те впечатления, которые у меня
остались от картины, – сурово ответил он.
– Конечно, конечно, – успокоил его Пуаро. – Выходит,
главными свидетелями против миссис Крейл были Филипп Блейк и Эльза Гриер?
– Вот именно. И оба держали себя вызывающе. Как свидетель
была вызвана и гувернантка. Ее показания произвели большое впечатление на
присяжных. Она была полностью на стороне миссис Крейл, всем своим существом. Но
она честная женщина и говорила правду, не пытаясь каким-то образом обвинить
кого-либо.
– А Мередит Блейк?
– Он был страшно расстроен этой историей. И была причина! Он
укорял себя за свое пристрастие к изготовлению лекарств из растений. В этом
упрекала его и полиция. Цикута упоминается в параграфе первом закона об
отравителях. Но он отделался лишь строгим предупреждением. Поскольку Блейк был
другом и мистера Крейла, для него это было тяжелым ударом. К тому же, будучи
человеком замкнутым, нелюдимым, он не терпел сплетен.
– Младшая сестра миссис Крейл не давала показаний?
– Нет. Не было необходимости. Она не слыхала, как миссис
Крейл угрожала своему мужу, а все остальное мы в такой же мере могли узнать от
других. Она только видела, как миссис Крейл подошла к холодильнику и достала
оттуда бутылку пива. Конечно, защита могла пригласить ее явиться на процесс для
того, чтобы заявить, что миссис Крейл отнесла бутылку прямо в сад, ничего в нее
не доливая. Но это не имело никакой связи с делом, поскольку мы совсем не
утверждали, что в бутылке с пивом была цикута.
– Как ей удалось влить цикуту в стакан в присутствии еще
двух человек – ведь они могли это увидеть?
– Во-первых, они не смотрели. Мистер Крейл рисовал, его
внимание было занято картиной и натурщицей. А мисс Гриер позировала и сидела
почти спиной к миссис Крейл.
Пуаро понимающе кивнул.
– Никто не следил за миссис Крейл. Цикута была у нее в
пузырьке. Мы нашли осколки на тропинке, ведущей к дому.
Пуаро пробормотал:
– У вас готовы ответы на все вопросы.
– Давайте говорить честно, мсье Пуаро! Она угрожает, что
убьет его; похищает цикуту; почти пустой флакон найден в ее комнате. И никто не
трогал флакон, кроме нее. По собственной инициативе она несет ему в сад
холодное пиво. Это же весьма странно, если учесть, что они были в ссоре.
– Удивительно! Я это не учел.
– Ну вот, это ее и выдало. Почему вдруг она стала такой
заботливой?.. Он жалуется на вкус пива, и в самом деле, у цикуты отвратительный
вкус. И обставлено все так, чтобы именно она первая нашла труп и послала другую
женщину позвонить по телефону. Почему? Чтобы иметь возможность, обтерев стакан,
прижать пальцы Крейла к стеклу, а потом утверждать, что, терзаясь душевными
муками, он покончил жизнь самоубийством. Как видите, история сочинена довольно
правдоподобная.
– Не очень.
– Я думаю, она даже не стала утруждать себя, чтобы все
обдумать. Ее мучили ненависть и ревность! Единственной ее мыслью было
уничтожить его. А потом, когда это случилось, когда она увидела его мертвым, –
только тогда опомнилась и поняла, что натворила. Это было убийство, а за это карают
виселицей. Тогда в отчаянии, не очень задумываясь, она ухватилась за
единственную версию, какая пришла ей в голову, – самоубийство.
– Все, что вы говорите, очень хорошо обосновано. Да,
возможно, ее рассудок действовал в этом направлении.
– Это было и в то же время не было преднамеренным
преступлением, – сказал Хейл. – Я не утверждаю, что она совершила его, заранее
все взвесив, просто-напросто она действовала в каком-то ослеплении.
Пуаро пробормотал:
– Я спрашиваю сам себя…
Хейл удивленно посмотрел на него.
– Теперь я убедил вас, мсье Пуаро, что перед нами вполне
ясное дело?
– Не совсем. Есть еще два-три непонятных пункта.
– Вы можете подсказать иное решение, которое бы выдержало
критику?
Пуаро вместо ответа спросил:
– Как провели то утро другие персонажи?
– Я и этим интересовался, будьте уверены. Я проверил каждого
в отдельности. Никто из них не имел алиби. Собственно, его и нельзя иметь,
когда речь идет об убийстве с помощью яда. Так, нельзя помешать кому-нибудь
дать жертве пилюльку с отравой, уверив, что это специфическое средство от
несварения желудка и что принимать его следует перед едой… А потом удрать в
другой конец Англии.
– Но вы же, мистер Хейл, не считаете, что так могло
произойти в нашем случае?
– Мистер Крейл не страдал несварением. Во всяком случае, я
не вижу возможности подобного решения. Правда, мистер Мередит Блейк претендовал
на роль человека, осведомленного в медицине, и рекомендовал много всяких
средств, им же изготовленных, но я не слыхал, чтобы мистер Крейл попробовал
хоть какое-нибудь из них. С другой стороны, какой смысл Мередиту Блейку убивать
Крейла? Все говорит о том, что они были в прекрасных отношениях. Как и другие.
Филипп Блейк – его лучший друг. Мисс Гриер влюблена в него. Мисс Уильямс его
недолюбливала, как я считаю, не без основания, но моральное осуждение не ведет
к отравлению. Маленькая мисс Уоррен постоянно с ним ссорилась – она была в
таком неблагодарном возрасте и должна была идти в школу-интернат, но на самом
деле они хорошо относились друг к другу. В их семье, это вам известно, к мисс
Уоррен относились с особой заботой и любовью. Вы, вероятно, слыхали, по какой
причине. В детстве ее ударила разгневанная миссис Крейл. Это и свидетельствует
– не так ли, – что она была человеком, который слишком плохо контролирует свои
поступки. Ударить ребенка и покалечить его на всю жизнь!
– Это могло быть причиной того, – задумчиво сказал Пуаро, –
что у Анджелы Уоррен были серьезные основания злиться на Кэролайн Крейл.
