– Может быть, но не на Эмиаса Крейла. Во всяком случае,
миссис Крейл была очень привязана к своей младшей сестре. Она взяла ее к себе в
дом, когда умерли ее родители, и очень заботилась о ней. Говорят даже, что она
ее чересчур баловала. И девочка очень любила миссис Крейл. Во время процесса ее
держали в стороне, насколько это было возможно. Миссис Крейл, мне кажется,
очень настаивала на этом. Зато ребенок был чрезвычайно обижен и очень хотел
видеть сестру. Но Кэролайн не соглашалась на свидание, поскольку, мол, это
может негативно повлиять на душевное состояние девочки. Она позаботилась, чтобы
ее отправили учиться за границу.
И мистер Хейл добавил:
– Сегодня мисс Уоррен стала выдающейся женщиной. Она
путешествует по свету, делает доклады в Королевском географическом обществе…
– И никто уже не вспоминает о суде над ее сестрой?
– Во-первых, у них разные фамилии. Даже девичьи фамилии у
них разные. У них одна мать, но разные отцы. Фамилия госпожи Крейл была
Спелдинг.
– Мисс Уильямс была гувернанткой ребенка миссис Крейл или
Анджелы Уоррен?
– Анджелы. Но и дочь миссис Крейл брала ежедневно несколько
уроков у мисс Уильямс.
– Где находился ребенок во время суда?
– Ездила с няней проведать бабушку, леди Тресильян. Это
вдова, которая потеряла двух дочерей и очень любила маленькую.
Пуаро кивнул.
– Так, так…
Хейл продолжал:
– Что касается того, как провели время остальные лица в день
преступления, то могу рассказать. Мисс Гриер после завтрака сидела на террасе,
у окна библиотеки. Оттуда она и слыхала ссору между Крейлом и его женой. Потом
она пошла с Крейлом в «сад-батарею» и позировала ему до самого обеда, с
некоторыми перерывами для отдыха. Филипп Блейк после завтрака был дома и
невольно слыхал беседу. После того как мисс Гриер ушла, Блейк читал газету,
пока ему не позвонил брат. Затем он пошел навстречу брату. Они поднимались
вдвоем по тропинке мимо «сада-батареи». Мисс Гриер как раз направлялась к дому
взять свой пуловер, так как ей стало холодно. Миссис Крейл советовалась со
своим мужем, когда отправлять Анджелу в школу.
– Дружеский разговор?
– Гм, нет, не совсем дружеский. Крейл кричал на нее, в
полном смысле слова. Он разнервничался, что она пришла надоедать ему с
подобными домашними мелочами. Я подозреваю, что она хотела уточнить некоторые
вещи на тот случай, если произойдет разрыв.
Пуаро понимающе наклонил голову.
Хейл рассказывал:
– Братья обменялись несколькими словами с Эмиасом Крейлом.
Потом появилась и мисс Гриер и снова заняла свое место. Крейл взял кисть с
явным намерением избавиться ото всех. Поняв намек, братья пошли домой. Еще в
саду Эмиас Крейл жаловался, что пиво, которое там было, теплое и что жена, мол,
обещала принести ему холодного, из холодильника.
– Да, конечно!
– Именно так! Кэролайн хотела быть безупречной. Братья пошли
домой и сидели на террасе. Миссис Крейл с Анджелой принесли им пива. Потом
Анджела пошла к морю купаться, а Филипп Блейк – вслед за ней. Мередит спустился
на полянку, где стояла скамейка, как раз над «садом-батареей». Оттуда он мог
видеть мисс Гриер, которая позировала, мог слышать их голоса. Не зная, что ему
делать, он сидел и ломал голову – куда могла исчезнуть цикута. Эльза Гриер
заметила его и махнула рукой. Когда зазвонили к ленчу, Мередит спустился в сад
и возвратился в дом вместе с Эльзой Гриер. Тогда же он увидел, что у Крейла
был, как он выразился, довольно странный вид, но не придал этому никакого
значения. Крейл никогда не болел, так что никто не мог себе представить его
нездоровым. К тому же он имел свои странности – и в гневе и в печали, особенно
тогда, когда у него что-то не ладилось. В таких случаях его надо было оставить
в покое и поменьше тревожить. Они так и сделали. Что касается других – слуги
были заняты хозяйством и подготовкой к ленчу; мисс Уильямс провела часть утра в
учебной комнате, проверяя тетради, потом занялась рукоделием, сидя на террасе;
Анджела Уоррен много времени провела в саду, лазила по деревьям и лакомилась
всякой всячиной – сливами, яблоками, грушами. Вы же знаете, какие девочки…
Затем она возвратилась домой, спустилась с Филиппом Блейком на пляж и
искупалась перед обедом. – Инспектор полиции Хейл прервал свой рассказ. – А
теперь скажите, – спросил он некоторое время спустя, – находите ли вы
что-нибудь несуразное в моих словах?
– Абсолютно ничего.
– Вот видите!
– Однако, – сказал Эркюль Пуаро, – я хочу убедиться в этом
сам. Я считаю…
– Что вы собираетесь делать?
– Я пожалую с визитом к этим пятерым, чтобы услыхать от
каждого участника событий его версию.
Инспектор Хейл меланхолически вздохнул:
– Мсье Пуаро, но это же чистое безумие! Ни одна версия не
будет похожа на другую. Неужели вы не даете себе отчета в этом? Никогда двое не
вспоминают об одном и том же одинаково или хотя бы в том же порядке. Тем более
спустя столько лет! Вы услышите пять рассказов о пяти разных убийствах!
– Именно на это я и рассчитываю, – сказал Пуаро. – Это будет
очень поучительно.
Глава 6
«Один поросенок пошел на базар…»
Филипп Блейк оказался именно таким, каким его
охарактеризовал Монтегю Деплич: человек умный, жизнерадостный, с некоторой
склонностью к полноте.
Встреча была назначена на половину седьмого в один из
субботних дней. Филипп как раз успешно закончил партию в гольф, выиграв у
своего противника пять фунтов стерлингов. Он был в хорошем настроении.
Эркюль Пуаро представился и объяснил цель своего визита. Он
считал, что, по крайней мере, при таких обстоятельствах не должен показаться
чрезмерно усердным в поисках истины, поэтому дал понять Блейку, что речь идет
об издании серии книжек о нашумевших преступлениях.
Филипп Блейк помрачнел:
– Боже мой, зачем пишутся такие книжки!
Эркюль Пуаро пожал плечами. В тот день он особенно
старательно подчеркивал свое иностранное происхождение, согласен был даже пойти
на некоторые унижения, но, разумеется, до определенных пределов.
Он проворчал:
– Публика, знаете… Она их буквально пожирает.
– Вампиры! – сказал Филипп Блейк, однако в тоне его
чувствовалась веселость, лицо не морщилось, не проявляло ни тени неприязни, как
это, вероятно, случилось бы с более впечатлительной натурой.
Эркюль Пуаро пожал плечами.
