Для нее утро явно казалось чудесным, я в этом не сомневался.
Она видела только свою цель и шла к ней напролом. Мы разговаривали на террасе
минут пять, потом я услыхал, как сильно хлопнула дверь библиотеки. Явился
Эмиас. Лицо у него было багровое. Он бесцеремонно схватил Эльзу за плечи.
«Пойдем, время позировать. Я хочу заняться картиной». – «Очень хорошо, –
сказала Эльза. – Я только схожу наверх, возьму пуловер. Довольно прохладный
ветер». И побежала в дом. Я ждал, скажет ли мне что-нибудь Эмиас, но он только
вздохнул: «Ох, эти женщины!» Я ему ответил: «Не падай духом, старина». Больше
ни один из нас не проронил ни слова, пока снова не вышла Эльза.
Вдвоем они спустились в «сад-батарею». Я зашел в дом.
Кэролайн стояла в холле. Казалось, она даже не заметила моего появления. Иногда
это с нею случалось – женщина как будто вырывалась из окружающей среды и
погружалась в себя. Мне показалось, что она прошептала: «Слишком жестоко…»
Потом поднялась наверх, так меня и не замечая, как это бывает с человеком,
погруженным в какие-то мысли. Я предполагаю, хотя у меня нет никакого права
утверждать это, что она пошла за цикутой. Возможно, именно в этот момент она
решилась на свой поступок.
В это время зазвонил телефон. В некоторых домах ждут, пока подойдет
ответить слуга, но я так часто бывал в Олдербери, что поступил как свой человек
в доме. Я поднял трубку и услыхал голос своего брата Мередита. Он взволнованно
сказал, что обнаружил пропажу цикуты. Нет надобности повторять все, что теперь
для всех понятно. Но новость была достаточно неожиданная, я растерялся. Мередит
все что-то говорил дрожащим голосом, я услыхал чьи-то шаги на лестнице и быстро
сказал своему брату, чтобы он немедленно пришел ко мне. Сам же отправился ему
навстречу. Вы, наверное, не знаете топографии нашей местности. Должен вам
сказать, что кратчайший путь от одного поместья к другому лежит через заливчик,
который мы переплывали на лодке. Я спустился по тропинке к маленькой пристани.
Чтобы попасть туда, нужно было пройти вдоль стены «сада-батареи». Проходя, я
услыхал голоса Эмиаса и Эльзы. Они казались веселыми и беззаботными. Эмиас
заметил, что стоит на удивление жаркий день (в самом деле, было слишком душно
для сентября), а Эльза сказала ему, что там, где она сидит, на стене, дует холодный
ветер с моря. «Я совсем застыла. Может, отдохнем немного, любимый?» Я услыхал
крик Эмиаса: «Ни за что на свете! Сиди и потерпи еще немного. Ты же крепкая
девушка. К тому же дело идет прекрасно, поверь мне!» Затем – голос Эльзы:
«Жестокий!» И ее смех…
Мередит приближался с противоположного берега, налегая на
весла. Он привязал лодку и стал подниматься по ступенькам. Был очень бледен и
встревожен. «У тебя голова лучше, Филипп, что я должен делать? Цикута очень
опасна». – «Ты уверен, что она исчезла?» Мередит всегда отличался
рассеянностью, возможно, потому я и не среагировал на все это с надлежащей
серьезностью. Он подтвердил, что вполне уверен. Накануне бутылка была полная. Я
еще переспросил: «И ты не представляешь, кто мог это сделать?» Он ответил отрицательно
и спросил, что об этом думаю я, не мог ли, мол, сделать это кто-либо из слуг. Я
высказал мысль, что эта возможность маловероятна. Ведь дверь там всегда
заперта. «Всегда», – согласился он. А потом начал что-то болтать об окне,
которое якобы было приоткрытым на несколько дюймов. Кто мог туда залезть?
«Случайный вор?» – предположил я скептически. «Мне кажется, Филипп, – сказал
он, – здесь что-то значительно серьезнее».
Он допытывался, что я думаю. Я ответил, что если он уверен в
пропаже, то, наверное, яд взяла либо Кэролайн, чтобы отравить Эльзу, либо
Эльза, чтобы избавиться от Кэролайн и заполучить Эмиаса.
Голос Мередита задрожал. Он сказал, что мои предположения
абсурдны, мелодраматичны и не могут быть правильными. «Во всяком случае, –
сказал я, – цикута-то исчезла. Какое тут дашь объяснение?» Понятно, он не мог
объяснить. Он, по сути, думал то же самое, что и я, но ему не хватало смелости
назвать вещи своими именами.
Мередит спросил снова: «Что нам делать?» И я, болван, ему
ответил: «Надо серьезно подумать». Ты, мол, сообщи всем о пропаже цикуты или
отведи Кэролайн в сторону и обвини ее в хищении. Если убедишься, что она не
замешана в этом деле, поступи так же с Эльзой. Мередит воскликнул: «Такая
очаровательная девушка!.. Не может быть!»
Молча поднимались мы по тропинке к дому. Как раз огибали
«сад-батарею», когда послышался голос Кэролайн. Я подумал, что они там ссорятся
втроем. На самом же деле их было двое и говорили они об Анджеле. Кэролайн
протестовала: «Это слишком жестоко по отношению к ней». Эмиас что-то ответил
раздраженно. Потом калитка сада открылась – как раз когда мы к ней подошли.
Эмиас, увидев нас, казалось, смутился. Вышла Кэролайн. «Добрый день, Мередит, –
сказала она. – Мы обсуждали вопрос относительно отправки Анджелы в школу. Я не
совсем уверена, что это необходимо». – «Не раздувай ты этого дела, – сказал
Эмиас. – Все будет хорошо. Одной заботой меньше».
На тропинке, ведущей от дома, появилась Эльза. В руках у нее
был красный джемпер. Эмиас буркнул: «Идем, я не хочу терять времени». Он
обернулся к мольберту. Я заметил, что он пошатывался, и подумал, не хватил ли
он слегка. Это было бы простительно в его положении – со всеми неприятностями,
в сложившейся ситуации. Эмиас проворчал: «Пиво словно кипяток. Почему мы не
можем держать тут немного льда?» Кэролайн сказала: «Я пришлю тебе пиво из
холодильника». Эмиас кивнул: «Благодарю». Затем Кэролайн закрыла калитку
«сада-батареи» и поднялась с нами. Мы устроились на веранде, а она пошла в дом.
Минут через пять Анджела пришла с несколькими бутылками пива и стаканами. День
был очень жаркий, и мы обрадовались, увидев пиво. Мимо нас прошла Кэролайн. В
руках у нее была бутылка. Она сказала, что несет ее Эмиасу. Мередит предложил
свои услуги – отнести бутылку, но Кэролайн сказала, что отнесет сама. Я
подумал, что она это делает из ревности, потому что не выносит, когда те
вдвоем. Именно ревность заставила ее спуститься в сад под предлогом, будто она
хочет обсудить отъезд Анджелы.
Кэролайн пошла вниз, по тропке. Мередит и я смотрели ей
вслед. Мы все еще ничего не решили, а Анджела с криком требовала от меня, чтобы
я пошел с нею купаться. Поняв, что нам невозможно оставаться сейчас наедине, я
сказал Мередиту: «После ленча поговорим». Он кивнул. Потом я пошел с Анджелой
купаться. Мы переплыли залив туда и обратно, позагорали на скалах. Анджела была
почему-то молчалива, и это мне нравилось. Я решил сразу после ленча отвести
Кэролайн в сторону и без лишних слов обвинить ее в краже цикуты. Не имело
смысла доверять это дело Мередиту, он был слишком малодушен. Поразмыслив, я
пришел к выводу, что цикуту взяла все-таки она. Эльза была слишком
рассудительной, чтобы рисковать применить яд, – она заботилась о собственной репутации.
Кэролайн же была неуравновешенна, склонна к внезапным, безрассудным поступкам.
Явная неврастеничка. И все же в глубине моего сознания настойчиво билась мысль,
что Мередит ошибся. Возможно, там убирал кто-то из слуг, перевернул бутылку и
не осмелился в этом сознаться. Видите ли, отравление ядом кажется настолько
мелодраматичным, что в него даже не веришь, пока что-то не случится.
