– Какой смысл этого пустословия? – воскликнула мисс Уильямс.
– Смысл в том, чтобы показать вам, что на все мы обязаны
смотреть глазами разума.
5
Пуаро замедлил шаг, приближаясь к дому, выходящему на
Риджентс-парк. По сути, думал он, ему нечего узнавать у Анджелы Уоррен.
Единственный вопрос, который он в самом деле хотел бы ей задать, мог подождать.
Но неумолимое пристрастие к симметрии привело его сюда. Пять человек,
следовательно – пять вопросов.
Анджела Уоррен приняла его с некоторым раздражением.
– Вы раскрыли что-нибудь? Пришли к какому-то выводу?
Пуаро медленно кивнул головой.
– Я начал наконец продвигаться вперед.
– Филипп Блейк…
Ее тон был не то утвердительным, не то вопросительным.
– Мадемуазель, я не хотел бы сейчас ничего говорить. Еще не
наступило время. О чем я вас прошу – это быть настолько любезной, чтобы
приехать в Хандкросс-Мэнор.
Анджела спросила, чуть нахмурившись:
– Что вы собираетесь делать? Восстановить события, которые
произошли шестнадцать лет назад?
– Возможно, посмотреть на них с более ясных позиций. Вы
приедете?
Анджела Уоррен тихо ответила:
– Конечно, приеду. Будет интересно посмотреть… Возможно,
теперь я увижу этих людей с более ясной позиции, как вы выразились.
– И вы возьмете с собой письмо, которое мне тогда
показывали?
Анджела Уоррен помрачнела.
– Письмо было написано для меня. Оно принадлежит только мне!
Я показала его вам по очень серьезной причине. Но у меня совсем нет желания
позволить читать его посторонним людям, которые не пользуются моей симпатией.
– Позвольте дать вам совет…
– Не нужно. Я возьму письмо с собой, но воспользуюсь своим
собственным умом, который, осмелюсь считать, не хуже вашего.
Пуаро в знак покорности поднял руку. Он встал, собираясь
уйти.
– Позвольте задать вам небольшой вопрос?
– А именно?
– Во время тех трагических событий вы как раз заканчивали
читать книгу «Луна и грош» Сомерсета Моэма?
Анджела широко раскрыла глаза, вскрикнула:
– Мне кажется… так, в самом деле так! Откуда вам это
известно?
– Я хотел сообщить, мадемуазель, что я немного колдун. Есть
вещи, о которых я знаю без чьего-либо рассказа.
Глава 3
Восстановление событий
Полуденное солнце заливало своими лучами лабораторию в
Хандкросс-Мэнор. Принесенные туда несколько кресел и диван еще более
подчеркивали запущенность комнаты.
Слегка подергивая себя за ус, Мередит Блейк разговаривал с
Карлой.
– Моя дорогая, вы очень похожи на свою мать и все же не
схожи с нею…
– В чем же эта похожесть и несхожесть?
– Глаза, волосы, манера двигаться, но вы – не знаю, как
выразиться, – вы более уравновешенны, чем была она.
Филипп Блейк хмуро смотрел в окно, нервно барабаня пальцами
по стеклу.
– Какой смысл всей этой затеи? – проворчал он. – Такой
прекрасный день…
Эркюль Пуаро поспешил успокоить его:
– Да, я прошу извинения… Это, конечно, непростительно… Я
срываю партию в гольф… Но, видите ли, мистер Блейк, речь идет о дочери вашего
лучшего друга. Вы же можете ради нее пожертвовать одной игрой?
Слуга доложил:
– Мисс Уоррен.
Мередит пошел ей навстречу.
– Как мило, что вы нашли время прийти, Анджела, – сказал он.
– Я знаю, вы очень заняты… – И провел ее к окну.
Карла сказала:
– Добрый день, тетя Анджела. Я читала вашу статью в
сегодняшнем «Таймсе». Приятно быть родственницей знаменитости. – Она показала
на высокого юношу с серыми глазами, волевым подбородком и решительным взглядом.
– Рекомендую вам Джона Реттери… Мы собираемся пожениться.
Мередит направился встретить очередного посетителя:
– О, мисс Уильямс! Прошло столько времени с тех пор, как мы
виделись…
Тонкая, хрупкая, в комнату вошла старая гувернантка. Ее
взгляд на миг остановился на Пуаро, затем перескочил на фигуру с квадратными
плечами, в хорошо скроенном твидовом костюме.
Анджела Уоррен подошла к ней и улыбнулась:
– Я себя чувствую снова школьницей.
– Я очень горжусь вами, моя дорогая, – сказала мисс Уильямс.
– Вы оказали мне честь. А эта девушка… это, наверное, Карла? Она меня уже не
помнит. Она была такая маленькая…
Филипп Блейк заметил раздраженно:
– Что значит все это? Мне никто не говорил…
Эркюль Пуаро взял слово.
– Я назову это экскурсией в прошлое. Давайте присядем и
подождем последнюю приглашенную. И когда она придет, мы сможем начать дело,
ради которого собрались. Мы будем вызывать привидения!
– Что за глупости?! Не собираетесь ли вы заняться
спиритизмом?
– Нет, нет! Мы только обсудим события, которые произошли
тогда. Обсудим их и, возможно, сумеем увидеть яснее, как они происходили. Что
же касается привидений – они не смогут материализоваться, но откуда нам
известно, что их нет в этой комнате, хотя мы и не можем их видеть? Откуда
известно, что Эмиас и Кэролайн Крейл не находятся здесь и не слушают нас?
Блейк сказал:
– Это не имеет никакого смысла, – и умолк, ибо дверь снова
открылась, и слуга объявил, что прибыла леди Диттишем.
Эльза Диттишем вошла с присущей ей надменностью и
бесцеремонностью. Слегка улыбнулась Мередиту, внимательно и холодно посмотрела
на Анджелу и Филиппа, села на стул около окна, на некотором расстоянии от
остальных, расстегнула дорогую, светлого меха пелерину и отбросила ее назад. Окинув
взглядом комнату, она на миг остановила взор на Карле, которая также посмотрела
на нее – раздумчиво, изучающе и осуждающе. На ее молодом, серьезном лице не
было враждебности – лишь любопытство.
Эльза сказала:
– Извините за опоздание, мсье Пуаро.
– Вы очень любезны, что пришли, мадам.
