— Все будет хорошо, Анджела. Я здесь, с тобой.
Ее кузина дрожащими пальцами сжала ей руку, и Калли поняла,
в каком она отчаянии. А потом Анджела отстранилась, с высоко поднятой головой,
прямой спиной — воплощенная элегантность и спокойствие, именно такими и должны
быть женщины из семейства Манолис. Женщины в их семье рано этому учились —
скрывать эмоции, производить приятное впечатление, служить украшением и
дополнением подходящего мужчины.
Подходящий мужчина. Калли подавила дрожь ужаса. Слава богу,
что у нее это уже позади. Она никогда больше не будет послушной собственностью
мужчины, тем более мужчины с маниакальной склонностью контролировать всех и вся
вокруг. У нее все еще дыхание перехватывало от сознания вновь обретенной
независимости.
И все же шестое чувство упорно твердило Калли — что-то не
так.
— Что такое, Анджела? В чем дело?
Ее кузина украдкой бросила взгляд на дверь.
— Этот гость... — прошептала она. — Папа хочет выдать меня
за него замуж.
— Выдать замуж?
Калли ухватилась за спинку первого попавшегося стула.
Словно и не было всех этих лет. Словно ей опять восемнадцать
— столько же, сколько сейчас Анджеле. И опять она стоит и ждет, когда он придет
— мужчина, за которого, как сказал ей дядя, она должна выйти замуж.
Если не хочет, чтобы ее семье пришел конец. Еще один брак по
расчету. Еще одна катастрофа.
— Калли?
Голос Анджелы пронзил пелену страшных воспоминаний. Калли
изо всех сил попыталась успокоиться. Она нащупала руку Анджелы, зная, как она
сейчас нужна своей маленькой кузине.
Сквозь путаные мысли и шум в ушах до Калли донесся звук
приближающихся шагов. Мощный голос дяди эхом отдавался в фойе, и все же тихий
голос его гостя резонировал сильнее. У Калли внутри все сжалось, в этом голосе
ей послышалось что-то смутно знакомое.
Она отогнала от себя эту абсурдную мысль. Ее просто выбила
из равновесия новость, которую ей сейчас сообщила Анджела. А еще полные страсти
послеобеденные часы, неожиданно для самой себя проведенные с самым сексуальным
мужчиной на планете. Как бы ей хотелось быть сейчас с ним, а не в подавляющей
роскошью убранства комнате в ожидании очередной катастрофы — деле рук ее дяди.
Калли вздохнула. Анджеле сейчас нужна ее поддержка. И нельзя
проявлять слабость, как бы эта новость ее ни шокировала.
— Давай пока переживем вместе этот ужин, а там поговорим. —
Она ободряюще улыбнулась кузине. — Он не может тебя заставлять. Помни это.
На лице у Анджелы было написано сомнение, но времени
рассуждать больше не было. Мужчины приближались.
И снова тембр голоса их гостя вызвал у Калли какую-то
странную реакцию. В ней опять зашевелилось то, что словно проснулось сегодня
под сенью сосен и чувственным, и сильным мужским прикосновением.
Сердце у нее забилось чаще. Стараясь игнорировать это
странное ощущение, она сделала шаг вперед. И тут же резко остановилась.
Дядя Аристидис с широкой улыбкой посмотрел на стоящего рядом
мужчину, потом повернулся и широким жестом обвел комнату:
— Ну, мои дорогие, вот наш гость. Хочу представить вам очень
ценного для меня делового партнера Дэймона Савакиса.
Когда Калли увидела гостя, сердце словно разбилось на тысячи
острейших осколков. Где-то глубоко в горле все у нее задрожало так, что она
даже вздохнуть не могла.
Элегантный. Это слово как нельзя лучше подходило для его
описания. Он носил смокинг с небрежной грацией, которая свидетельствовала о его
полной уверенности в себе. Но даже идеально сидящий, на заказ сшитый смокинг не
мог спрятать фигуру его обладателя. У него была осанка и телосложение
прирожденного спортсмена и прирожденного победителя.
Черты его лица были просто потрясающими, чувственными, в них
была скрыта такая сила. Вот только нос у него слегка кривоват, как будто он его
ломал. Но это только подчеркивало его харизму и неприкрытую мужественность.
Он прищурился, окинул ее взглядом, почти не скрывая
оценивающего блеска. У Калли пересохло во рту. Краем глаза она заметила, что
дядя тянет Анджелу вперед, чтобы представить ее незнакомцу.
Наконец, с большим опозданием, Калли все же сделала шаг
вперед, протянула руку и выжала из себя вежливое приветствие:
— Здравствуйте, господин Савакис. Приятно познакомиться.
Он обхватил ее ладонь своей теплой рукой. Она задрожала от
нахлынувших на нее тут же воспоминаний. О том, как этот мужчина касался ее
всего несколько часов назад.
Она попыталась выдернуть руку, но он держал ее крепко. Калли
запаниковала. В животе у нее все перевернулось, и она с трудом проглотила комок
в горле. А потом включились воспитание и многолетние отточенные навыки. Она
проигнорировала ураган эмоций, поднявшийся внутри, и нацепила ничего не
значащую вежливую улыбку.
Глаза у Дэймона Савакиса были темные. Не карие, а еще
темнее. Как безлунная ночь. Настолько темные, что могли повергнуть женщину в
пучину страсти и желания и держать ее там, пока она не растеряет все свое
самообладание и не забудет начисто о благоразумии. Калли это знала, потому что
уже видела эти глаза. На себе испытала горячее приглашение, застывшее в этом
смелом чувственном взгляде.
Наконец он заговорил:
— Приятно познакомиться, Каллиста.
Слова были самыми обычными. Ожидаемыми. Простой формой
вежливости. В отличие от пронзающей насквозь страстности его загадочного
взгляда.
Глава 2
Калли выдохнула под его взглядом. Это он!
В ушах у нее шумело. Голос дяди прозвучал словно издалека.
Она совершенно забыла все, что должна была делать и говорить. Осталось только
сметающее все на своем пути желание.
Он должен жениться на Анджеле? Невозможно. Это ошибка.
Но дядя таких ошибок не совершал. Нет!
Внутри у нее все сжалось при мысли о том, как она будет
объяснять дяде, насколько хорошо она уже знает его особого гостя. Часы,
проведенные с ним, должны были стать моментом вне времени, фантазией, которая
осуществляется всего раз в жизни. Минутным заблуждением.
Теперь она оказалась лицом к лицу с мужчиной, который убедил
ее сбросить доспехи, предназначенные для того, чтобы держать весь мир, а
главное, мужчин на расстоянии вытянутой руки. Она слишком близко его к себе
подпустила, отбросив осторожность, приоткрыв для него уязвимую часть своей
натуры, что-то глубоко личное. И теперь уже слишком поздно снова захлопывать
эту дверь. Сегодня она, сама того не желая, открыла ящик Пандоры. Чувства,
которые она семь лет назад посадила под замок, снова ожили.
