– Ладони прокололи, – сказала Сара, посмотрела на ноги и увидела там занозы. – Древесина, – заключила она. Недоумевая, почему ее отмыли хлоркой, заметая следы, и при этом оставили под ногтями щепки.
Странно. К тому же положили на машину в такой позе.
Разложив факты по полочкам, Сара почувствовала приступ тошноты. Она закрыла глаза, вспоминая, как лежала девушка: ноги перекрещены у лодыжек, руки подняты под прямым углом к телу.
Ее распяли.
– Это ведь колотые раны, верно? – сказал Хари.
Сара, не поднимая глаз, кивнула. Здоровое тело, ухоженная кожа. Никаких следов от игл в отличие от наркоманов. Сара резко остановилась, понимая, что рассматривает ее как труп в морге, а не человека в больнице.
Словно уловив такое к себе отношение, сердце девушки дало сбой. Кардиограф включил сигнал тревоги.
– Только не это! – ахнула Сара и начала делать непрямой массаж сердца. – Хари, быстро кислородную подушку!
Он порылся в ящике и через несколько секунд уже качал девушке воздух в легкие.
– Желудочковая тахикардия.
– Притормози, – сказала Сара, почувствовав, как под ее руками сломалось ребро. Она смотрела на Хари, ожидая от него содействия. – Раз, два – жми. Резко и сильно. Спокойно.
– Ладно, ладно, – бормотал он, сжимая кислородную подушку.
Искусственное дыхание – временная мера. Всего лишь физическое воздействие на сердце, чтобы оно поставляло кровь в мозг, и вручную этого добиться намного сложнее, чем при его естественной работе. Если Сара остановится, вместе с ней остановится и сердце. Они выкраивали драгоценные минуты до конкретных действий.
Бегом вернулась Лена, вероятно, услышав тревогу кардиографа. Следом появилась Эллен.
– Что?..
– Сердце отказало, – бросила Сара, обрадовавшись появлению медсестры. – Ампулу адреналина!
Эллен открыла коробку адреналина и приготовила шприц.
– Ой!
Лена непроизвольно содрогнулась, когда Сара вколола лекарство прямо в сердце.
Голос Хари поднялся на пару октав:
– Фибрилляция желудочков.
Одной рукой Эллен взяла контактные пластины на тележке позади себя, другой включила дефибриллятор.
– Двести, – приказала Сара.
Тело девушки подпрыгнуло в воздух. Сара взглянула на монитор и нахмурилась, не увидев там никаких изменений.
– Лидокаин! – крикнула она, и Эллен тотчас подала следующую коробку.
Сара вколола препарат, не отрывая глаз от монитора.
– Прямая линия, – сообщил Хари.
– Давайте три шестьдесят.
Пятый раз электрический заряд прошел через тело девушки. Безрезультатно.
– Черт, черт, черт! – бормотала Сара, продолжая делать массаж сердца. – Время? – выкрикнула она.
Хари взглянул на часы:
– Двенадцать минут.
Саре казалось, что прошло всего две секунды. Лена по голосу Хари догадалась, что все кончено. Она шептала себе под нос:
– Не дайте ей умереть. Пожалуйста, не дайте.
– Длительная асистолия, Сара, – сказал Хари.
Он имел в виду, что уже слишком поздно. Пора остановиться.
Сара пригвоздила его взглядом и повернулась к Эллен.
– Я вскрою ей грудь.
– Сара, мы не имеем таких полномочий, – покачал головой Хари.
Сара пропустила его реплику мимо ушей. Она ощупала ребра, вздрогнула, когда коснулась переломанного. Найдя основание диафрагмы, взяла скальпель и сделала надрез глубиной пятнадцать сантиметров чуть ниже грудины. Затем ввела туда руку и проникла в грудную клетку.
С закрытыми глазами, чтобы не видеть ничего вокруг, она массировала сердце. На мониторе высветилась призрачная надежда, пока Сара вручную качала кровь. Пальцы пощипывало, в ушах раздавался пронзительный писк. Больше ничего не менялось, но она продолжала надеяться на ответную реакцию. Словно сжимала воздушный шарик, наполненный водой. С той разницей, что в нем заключена жизнь.
Сара остановилась. Досчитала до пяти, до восьми, до двенадцати – и услышала спонтанные сигналы из кардиографа.
– Это ты или она сама? – спросил Хари.
– Она, – сказала Сара, вытаскивая руку. – Поставь капельницу с лидокаином.
– Господи Иисусе!.. – пробормотала Лена, приложив руку к собственной груди. – Не могу поверить, ты такое сделала…
Сара молча сняла перчатки.
В палате стояла тишина, за исключением сигналов кардиографа и сипения аппарата дыхания.
– Итак, – сказала Сара, – сделаем темнопольный на сифилис и окраску по Граму на гонорею. Уверена, что был использован презерватив, но все же через несколько дней проведем тест на беременность.
Она слышала, как дрожит собственный голос, однако надеялась, что Эллен с Леной этого не заметят. Другое дело Хари. Она знала, о чем он думает, даже глядя в другую сторону.
Хари почувствовал, насколько она напряжена, и попытался разрядить атмосферу:
– Боже мой, непрофессиональнее разреза мне видеть не доводилось!
Сара облизнула губы, пытаясь успокоиться.
– Боялась тебя затмить.
– Примадонна, – произнес Хари, стирая пот со лба бинтовой подушечкой. – Господи… – рассмеялся он.
– Такое здесь не часто случается, – сказала Эллен, накладывая на рану специальную ткань, чтобы остановить кровотечение. – Могу позвонить Ларри Хэдли в Огаст.
– Было бы неплохо, – кивнула Сара, доставая еще одну пару перчаток из коробки.
– Держись, сестренка, – подбодрил Хари.
– Постараюсь, – ответила она, проверяя капельницу. – Ты найдешь Фрэнка? – вопрос к Лене.
– Конечно. Пойду посмотрю.
Лена вышла из палаты с опущенной головой. Сара дождалась, пока она удалится, и сказала Хари:
– Взгляни на ее руки.
Хари молча осмотрел ладони, ощупывая костную систему. Через пару минут он произнес:
– Любопытно.
– Что там? – спросила Сара.
– Ни одна кость не задета, – заключил он, изучая запястье. Дойдя до плеча, остановился. – Вывихнуто.
Сара вдруг ощутила холод.
– Вывихнуто при попытке вырваться?
Хари нахмурился:
– Ты хоть представляешь, сколько сил надо, чтобы вывихнуть лопатку? – Он покачал головой, отклоняя ее предположение. – Она потеряла бы сознание, не успев…
– А ты представляешь, каково это, когда тебя насилуют? – Сара сверкнула глазами.
– Прости, солнышко. Успокойся, прошу тебя.
