– Кстати, о вчерашней стрельбе… – начала Лена.
Джеффри жестом прервал ее.
– Позже.
– Просто…
Он поднял руку.
– Ты не понимаешь, какая это мелочь, – сказал он, выйдя из лифта, и, держась за перила вдоль коридора, направился к Брэду.
– Здравствуйте, начальник, – стоя приветствовал его Брэд.
– Кто-нибудь заходил? – спросил Джеффри, махнув, чтобы тот садился.
– Никого после доктора Линтон в два часа ночи.
– Хорошо. – Джеффри оперся о плечо Брэда и открыл дверь.
Джулия Мэтьюс была в сознании. Она смотрела в окно пустым взглядом, даже не шевельнулась, когда они вошли.
– Мисс Мэтьюс, – произнес Джеффри, дойдя до кровати.
Молчание.
– Она пока ни слова не произнесла, – сообщила Лена.
– Мисс Мэтьюс, – повторил Джеффри.
По лицу девушки потекли слезы. Джеффри, опираясь на Лену, вышел из палаты.
– За всю ночь ни единого звука.
– Вообще?
Она покачала головой.
– Мы позвонили в колледж и нашли ее тетю. Она связалась с родителями. Они прилетают в Атланту первым рейсом.
– Когда они будут? – спросил Джеффри, глядя на часы.
– Сегодня около трех.
– Мы с Фрэнком их встретим, – сказал он и повернулся к Брэду Стивенсу: – Ты дежурил всю ночь?
– Да, сэр.
– Лена заменит тебя через пару часов. – Он посмотрел на напарницу, ожидая протеста, но та молчала. – Отвезешь меня домой, затем в участок. Оттуда дойдешь до больницы пешком.
Пока Лена везла его домой, Джеффри прогонял в голове события прошлого дня. От вчерашних обезболивающих до сих пор клонило в сон. Он спал, как ягненок, а буквально за стеной творился ужас. Слава Богу, что в больнице оказалась Сара, иначе у него было бы уже две жертвы.
Случай с Джулией Мэтьюс показал, что убийца входит во вкус. Он перешел от быстрого нападения в туалете к измывательству в течение нескольких дней, без спешки. Джеффри не раз сталкивался с подобным. Серийные насильники учатся на собственных ошибках, постоянно размышляют о том, как получить максимальное удовлетворение.
Он попросил Лену повторить историю с Джулией Мэтьюс, надеясь, что она вспомнит еще какие-нибудь подробности. Увы, Лена прекрасно умела излагать увиденное, однако во второй раз рассказала то же самое.
– Что было потом? – спросил Джеффри.
– После того, как ушла Сара? Приехал доктор Хэдли из Огаста. Он зашил ее.
Джеффри заметил, что Лена всюду использует местоимение «она» вместо имени Джулии Мэтьюс. В следствии принято фокусировать внимание на преступнике, а не на жертве, и Джеффри знал, что смещение акцента ведет к отклонению от цели. Особенно он боялся, что на потерпевших зациклится Лена, ведь среди них ее сестра.
Лена за один день стала другой – то ли более напряженной, то ли более злой. Надо бы ей поскорее вернуться в больницу, где можно посидеть и успокоиться. Джеффри знал, что Лена ни на минуту не отойдет от палаты Джулии Мэтьюс. К тому же, если у Лены вдруг случится нервный срыв, ей сразу окажут квалифицированную помощь. Ему нужен грамотный помощник, которому можно доверять.
– Расскажи мне, как выглядела Джулия, – попросил Джеффри.
Лена посигналила, спугнув с дороги белку.
– Обыкновенно… То есть я решила, что у нее передозировка. Никогда бы не подумала, что ее изнасиловали.
– А что убедило тебя в обратном?
– Наверное, доктор Линтон. – Лена невесело усмехнулась. – Она указала на отверстия в руках и ногах. Я была как слепая. Пахло хлоркой, и все стало ясно.
– Что «все»?
– Просто это физические признаки: что-то неладно. – Лена снова сделала паузу, а когда заговорила, в голосе появилась оборонительная нотка. – Рот заклеен, в горло запихнуты водительские права. Надо было сразу догадаться, что ее изнасиловали, но я не видела деталей. Я бы сообразила, не дура. Просто она казалась такой естественной, понимаете? Вовсе не как жертва насилия.
Последняя фраза удивила Джеффри.
– А как выглядит жертва насилия?
Лена пожала плечами.
– Наверное, как моя сестра, – пробормотала она. – Жертва не умеет за себя постоять.
Джеффри ожидал от нее описания внешних травм, общего состояния тела Джулии Мэтьюс.
– Не понимаю, – проговорил он.
– Не важно.
– Нет, – настаивал Джеффри. – Выкладывай.
Лена помолчала, подбирая слова.
– С Сибилл все ясно, она была слепой. – Лена запнулась. – Есть мнение, что женщины сами напрашиваются на секс. Сибилл не такая, но я знаю насильников. Я не раз разговаривала с ними, я их арестовывала. Я знаю, как они мыслят. Они не выбирают девушку, которая потенциально способна оказать сопротивление.
– Ты в этом уверена?
Лена снова пожала плечами.
– Можно, конечно, разглагольствовать о феминизме, о том, что женщины могут делать, что им вздумается, а мужчины должны с этим мириться, но… – Лена сделала паузу. – Если я припаркую машину в центре Атланты с опущенными стеклами и оставлю ключи в замке зажигания, то кого потом винить, что ее угнали?
Джеффри не совсем улавливал ее логику.
– В обществе немало сексуально сдвинутых людей, – продолжила Лена. – Все знают, что есть больные, обычно мужчины, которые охотятся на женщин. Так вот, они не нападают на тех, кто в силах защититься. Они выбирают таких, которые не станут или не смогут физически. Они ищут тихонь, как Джулия Мэтьюс. Или инвалидов, как моя сестра.
Наконец Джеффри все понял. Лена часто удивляла его, а тут словно водой окатила. Подобных рассуждений он мог ожидать, скажем, от Мэта Хогана, но не от женщины.
Он закрыл на секунду глаза.
– Какие нанесены увечья?
Лена неспешно ответила:
– Выбиты передние зубы. Ноги связаны. Выбриты волосы на лобке. – Она замолчала. – И еще он вычистил ее всю внутри.
– Раствором хлорки?
Лена кивнула.
– Что еще?
– На ней нет ушибов. – Лена указала себе на бедра. – Никаких синяков на руках, только дыры в ладонях и следы от ремней.
Джеффри задумался. Джулия Мэтьюс, очевидно, все время находилась под наркотическим воздействием, что само по себе странно. Насилие – акт надругательства, и большинство преступников получают удовольствие оттого, что причиняют женщине боль, имея над ней власть. Не от секса.
– Как выглядела Джулия, когда вы ее нашли?
– Нормально выглядела, – ответила Лена. – Я же говорила.
