– Почему ты не даешь себя поцеловать? – спросил он.
– Мне не хочется целоваться. – Улыбка была уже не такой хитрой. – В губы.
– Что с тобой? – повторил он.
Сара прищурилась.
– Отвечай.
Не отводя от него глаз, Сара опустила руку ниже талии и четко произнесла:
– Я не хочу с тобой разговаривать.
Джеффри схватил ее за руку:
– Посмотри на меня.
Она покачала головой, а когда он поднял ее лицо за подбородок, опустила веки.
– Что с тобой? – прошептал Джеффри.
Сара молчала. Она поцеловала его в губы, проникнув языком меж зубов. Поцелуй был неумелый, намного хуже тех, к которым он привык с Сарой, но в нем присутствовала та тайная страсть, от которой раньше у него подкашивались ноги.
Она внезапно застыла и прижалась к его груди. Джеффри попытался заставить ее взглянуть на себя, но она сопротивлялась.
– Сара.
Он ощутил, как ее руки обвивают его тело, но иначе, чем раньше. В крепком объятии чувствовалось отчаяние, словно она тонула.
– Просто обними меня, – взмолилась она. – Пожалуйста, только обними.
Джеффри проснулся в испуге. Он протянул руку, зная заранее, что Сары нет рядом. Он смутно помнил, как она незаметно ускользнула. От усталости он не мог и шевельнуться, не то что остановить ее. Джеффри перевернулся и уткнулся носом в подушку, на которой она лежала. Почувствовал запах лаванды от ее шампуня и едва ощутимый аромат духов. Взяв подушку в руки, перекатился на спину и уставился в потолок, пытаясь вспомнить, что произошло прошлой ночью. В голове не укладывалось. Он отнес Сару в постель. Она плакала у него на плече. Он так испугался причины ее слез, что не стал задавать вопросов.
Джеффри поднялся, почесывая грудь. Нельзя же валяться в кровати весь день. Нужно довести до конца список осужденных сексуальных преступников. Нужно допросить Райана Гордона и тех, кто был в библиотеке с Джулией Мэтьюс в день похищения. Нужно повидать Сару, убедиться, что с ней все в порядке.
Он потянулся, достав до верхнего косяка двери в ванную. Остановился перед унитазом, – на раковине лежала стопка бумаг. Серебристая скрепка вверху соединяла не менее двухсот листов. Они уже пожелтели, местами уголки были загнуты, словно их не раз перечитывали. Джеффри догадался, что перед ним запись судебного слушания.
Он огляделся, словно в поиске феи, которая это оставила. Единственным гостем в доме была Сара, и он не мог понять, зачем ей подбрасывать ему такое. Прочитав заголовок, он заметил дату двенадцатилетней давности. Дело «Штат Джорджия против Джека Аллена Райта».
Сбоку торчала закладка. Он открыл стопку и замер: в списке наверху страницы стояло имя Сары. Еще там значилась Рут Джонс, вероятно, прокурор округа.
Джеффри сел на унитаз и начал читать допрос Сары Линтон прокурором Рут Джонс.
Прокурор: Доктор Линтон, вы можете описать своими словами, что произошло двадцать третьего апреля прошлого года?
Линтон: Я работала в больнице Грейди, где проходила педиатрическую ординатуру. Выдался трудный день, и я решила между сменами прокатиться на машине.
Прокурор: Вы заметили что-нибудь странное?
Линтон: Спустившись к машине, я увидела, что на дверце со стороны пассажира выцарапано слово «шлюха». Я решила, что это дело рук вандалов, и залепила его липкой лентой, которую храню в багажнике.
Прокурор: А что вы делали потом?
Линтон: Вернулась в больницу на следующую смену.
Прокурор: Хотите воды?
Линтон: Нет, спасибо. Я мыла в раковине руки в туалете, когда вошел Джек Райт.
Прокурор: Обвиняемый?
Линтон: Да. На нем был серый комбинезон, а в руке швабра. Я знала, что он работает уборщиком. Он извинился, что не постучал, сказал, что зайдет позже, и удалился.
Прокурор: И что было дальше?
Линтон: Я зашла в кабинку туалета. Обвиняемый, Джек Райт, спрыгнул с потолка. Там был откидной потолок. Он приковал меня наручниками к перекладине, затем заклеил рот липкой лентой.
Прокурор: Вы уверены, что это был обвиняемый?
Линтон: Да. На нем была красная лыжная маска, но я узнала глаза. У него весьма специфические голубые глаза. Мне всегда казалось, что со своими длинными белокурыми волосами, бородой и голубыми глазами он напоминает Иисуса. Я уверена, что на меня напал Джек Райт.
Прокурор: Есть ли иные причины полагать, что вас изнасиловал именно обвиняемый?
Линтон: Я видела на руке татуировку с изображением Иисуса на кресте, над ним слово «Иисус», а под ним – «Спаситель». Я раньше видела ее у Джека Райта, уборщика в больнице. Мы сталкивались с ним в коридоре, но ни разу не разговаривали.
Прокурор: Что было дальше, доктор Линтон?
Линтон: Джек Райт стащил меня с унитаза. Мои лодыжки стягивали трусы. Они были на полу. Трусы. Вокруг лодыжек.
Прокурор: Не волнуйтесь, доктор Линтон.
Линтон: Он толкнул меня вперед, заставил расставить руки, вот так, и задержал в таком положении, захватив за талию. Он приставил к моему лицу длинный нож, около пятнадцати сантиметров. Надрезал губу – чтобы молчала, наверное.
Прокурор: Что затем делал обвиняемый?
Линтон: Затем он вставил в меня пенис и изнасиловал.
Прокурор: Доктор Линтон, скажите, он говорил что-нибудь во время полового акта?
Линтон: Он постоянно называл меня шлюхой.
Прокурор: Что происходило дальше?
Линтон: Он несколько раз пытался довести себя до эякуляции, но безуспешно. Он достал пенис и вскоре кончил.
Прокурор: Повторите, пожалуйста.
Линтон: Он кончил мне на лицо и грудь.
Прокурор: Расскажите нам, что последовало за этим?
Линтон: Он снова выругался и ударил ножом. Слева, вот сюда.
Прокурор: А потом?
Линтон: Я почувствовала во рту странный привкус. Чуть не задохнулась. Это был уксус.
Прокурор: Он влил вам в рот уксус?
Линтон: Да, у него был маленький пузырек, как от пробника для духов. Он вылил содержимое мне в рот и сказал: «Свершилось».
Прокурор: Эта фраза имеет для вас особый смысл, доктор Линтон?
Линтон: Она из Евангелия от Иоанна. «Свершилось». Согласно Иоанну, это последнее слово, которое произнес Иисус, умирая на кресте. Он попросил пить, и ему дали уксус. Он вкусил уксуса, а затем, как написано в книге, предал дух. Он умер.
Прокурор: Речь идет о распятии?
Линтон: Да.
Прокурор: Иисус сказал: «Свершилось».
Линтон: Да.
