Доктор Линтон включила воду и оторвала от рулона бумажную салфетку.
— Снимай футболку!
— Что?
Она смочила салфетку.
— Перчатки принести?
Сара пропустила колкость мимо ушей; стараясь не задеть переносицу, помогла освободиться ему от футболки.
— Сам справлюсь, — проворчал Толливер.
— Знаю. — Обильно смочив его шею, Сара оттирала засохшую кровь. Джеффри оставалось лишь разглядывать макушку бывшей жены. Она аккуратно вытерла багровый ручеек, сбегавший к груди, и выбросила салфетку в корзину.
Доктор Линтон взяла бальзам, упаковку которого всегда держала у раковины, и немного выдавила на ладонь.
Боже, какие холодные у нее руки! Джеффри старался сдержаться, но получилось что-то похожее на визг.
— Прости, — прошептала Сара, растерла ладони и осторожно коснулась его груди. — Так лучше?
Толливер кивнул, испытывая огромное облегчение. Опять Сара помогла! Начинается обычное перетягивание каната, в котором ему ни за что не победить.
Доктор Линтон втирала бальзам легкими круговыми движениями от центра к периферии. Тонкие пальцы осторожно коснулись розового шрама на плече. Рана зажила еще не полностью, чуть заденешь — появлялось что-то вроде электрического покалывания.
— Я боялась, ты не выживешь, — тихо сказала Сара, вспоминая, как его ранили. — И не надеялась остановить кровотечение. Что только не перепробовала…
— Ты мне жизнь спасла.
— Могла тебя потерять…
Пробормотав что-то неразборчивое, Сара поцеловала шрам. Осторожно касаясь губами груди, закрыла глаза, и Толливер почувствовал, как расслабляется каждая клеточка тела. Губы Сары медленно спускались вниз, а пальцы расстегнули молнию джинсов. Джеффри прижался к раковине, и женщина опустилась перед ним на колени. Ощутив обжигающее прикосновение языка, вырисовывавшего неведомые узоры, он схватился за крышку стола. Только бы не упасть…
От желания подгибались колени, но Джеффри положил ей руки на плечи и заставил подняться.
— Нет, — прошептал он, думая, что скорее умрет, чем наградит Сару смертельной болезнью. — Нет… — повторил он, хотя не желал ничего большего, чем слиться с ней в единое целое.
Теперь на месте губ оказались умелые руки. Сначала одна, потом другая, и Джеффри застонал. Он держался изо всех сил, но, взглянув на Сару, распалился еще больше: на щеках румянец, губы порхают в нескольких сантиметрах от него, дразнят поцелуем, манят. Сара что-то шептала, но Толливер лишь чувствовал шелест легкого дыхания, а самих слов не разбирал. А потом их губы встретились: сначала поцелуи были легкими, игривыми, потом властными, требовательными, и Джеффри стало трудно дышать. Ладони работали ловко и синхронно, а когда Сара закусила его нижнюю губу, Толливер понял, что терпеть больше не может.
— Сара! — простонал он.
Женщина целовала его лицо, шею, губы, и наконец Джеффри услышал, что она говорит. «Я люблю тебя! — шептала она, не прекращая ласк, пока он не забился в экстазе. — Я тебя люблю».
Вторник
8
Первым, что услышала Лена, войдя в зал для инструктажа, был крик Толливера, доносившийся из-за закрытой двери кабинета. Она нарочно задержалась у кофеварки, но разобрать ничего не смогла.
В зал вышел Фрэнк, чтобы долить кофе в и без того полную кружку.
— Что стряслось? — шепотом спросила детектив Адамс.
— Марти Лэм, — пожал плечами Фрэнк. — Он должен был вчера караулить ночлежку?
— Чипа Доннера? — переспросила Лена.
Джеффри приказал патрульным сидеть возле дома бармена из «Розовой киски» на случай, если парень появится.
— Доннер сегодня утром заезжал, но на месте никого не оказалось.
Оба застыли, пытаясь разобрать хоть слово из того, что орал Джеффри.
— По-моему, шеф не в духе, — заметил Фрэнк.
— Думаешь?
— Смотри, осторожнее! — посоветовал Уоллес, которому всегда казалось, что, раз он на тридцать лет старше, Лена должна его уважать.
— Отчет о кредитоспособности семьи подготовили? — сменила тему детектив Адамс.
— Ага, — кивнул он. — Насколько я понял, ферма приносит прибыль.
— Хорошую?
— Среднюю, — проговорил Фрэнк. — Пытаюсь получить копии их налоговых деклараций. Не уверен, что получится: ферма-то в частной собственности.
Лена подавила зевок: прошлой ночью поспать удалось секунд десять, не больше.
— А из приютов какие новости?
— «Нужно благодарить Бога за то, что на земле еще остались такие люди», — процитировал Фрэнк, явно не собираясь преклонять голову.
Дверь в кабинет шефа распахнулась, и показался Марти Лэм, бредущий, словно узник вдоль камер смерти. Руки нервно теребят шляпу, глаза устремлены в пол.
— Фрэнк! — бросился к подчиненному Джеффри. Чувствовалось, он до сих пор зол, и Лена представляла, какую головомойку он устроил Марти. Яркий, цвета спелого граната, синяк также не прибавлял шефу оптимизма. — Ты связался с поставщиками химикатов?
— Да, и получил список тех, кто в нашем графстве заказывал цианид. — Пожилой полицейский достал из кармана листок. — Они продали соли в два ювелирных магазина Мейкона и один на Семьдесят пятой улице. В Огасте есть гальваномастерская, оттуда тоже заказали три бутыли в этом году.
— Понимаю, это страшное занудство, но, пожалуйста, проверь каждого из них отдельно. Узнай, не отличается ли кто повышенной религиозностью, которая связывала бы с фермой, и по цепочке — с Эбби. Чуть позже побеседую с родственниками и выясню, выезжала ли девушка в город одна. — Толливер повернулся к Лене: — На цианидной бутылке Дейла Стэнли отпечатков не оказалось.
— Ни одного? — удивилась женщина.
— Дейл всегда работал в перчатках, наверное, в этом дело.
— А может, кто-то стер?
— Побеседуй с О'Райан, — велел Джеффри. — Пару минут назад звонил Бадди Конфорд. Он будет представлять красавицу.
— Кто его нанял? — услышав фамилию адвоката, поморщилась Лена.
— Откуда я знаю!
— Конфорд не возражает против допроса?
Отвечать Толливеру явно не хотелось.
— Слушай, может, я что-то путаю? Теперь ты мой босс? — Не дождавшись ответа, Джеффри зарычал: — Тащи девчонку в кабинет, пока адвокат не пришел!
— Да, сэр, — кивнула Лена, понимая, что в такой ситуации лучше согласиться. Выходя из зала, детектив переглянулась с Фрэнком Уоллисом, который не знал, что сказать. В последние дни с Джеффри творилось что-то неладное.
Детектив Адамс раздраженно толкнула огнеупорную дверь в служебный отсек участка. Марти Лэм склонился над фонтанчиком с водой, но почему-то не пил. Пробегая мимо, Лена кивнула и встретила безнадежный, как у затравленного оленя, взгляд. Что ж, состояние Марти ей хорошо знакомо.
