Сейчас, сидя на кладбище, детектив впервые задумалась, что стало с извлеченным из нее плодом. Его заложили в кремационную печь или закопали в могилу, которой она никогда не увидит? Ее пронзила щемящая боль: Боже, что же она натворила, чего лишилась?!
Мысленно Салена попыталась объяснить Сибилле, как и почему все произошло. Как после встречи с Итаном что-то внутри надломилось и ее положительное начало сошло на нет, словно просыпавшийся сквозь пальцы песок. Рассказала о Терри и страхе, ясно читавшемся в ее глазах… Вот бы повернуть время вспять! Не знакомиться с Итаном, не сталкиваться с Терри! С каждым днем сложнее и невыносимее. Новая ложь покрывает старую, Лена задыхается в липкой паутине, а как вырваться, не знает…
Если бы сестра оказалась рядом хоть на секунду, пожалела и сказала «все образуется!». Так ведь повелось с самого детства: Лена создавала проблемы, а Сибилла их решала, помогая разобраться и найти выход. Без нее — как без солнца: холодно, страшно, а жизнь кажется ужасной. Нет, нельзя было рожать того ребенка, она и о себе позаботиться не может…
— Ли!
Обернувшись, она чуть не слетела с узкого блока.
— Грэг?
Митчелл появился из темноты, озаренный неярким светом луны. Сильно хромая, он шел к могиле: в одной руке трость, в другой — букет цветов.
Вскочив, Лена постаралась не выдать удивления.
— Что ты здесь делаешь? — спросила она, стряхивая с брюк песок.
Неловкое движение — и букет упал на траву.
— Пожалуй, приду попозже…
— Нет! — остановила его Лена, надеясь, что слез в темноте не видно. — Все в порядке… — Пряча взгляд от Митчелла, она посмотрела на могилу. Перед глазами встала Эбигейл Беннетт, и Лену охватил безотчетный страх: почудилось, что сестра, еще живая, умоляет о помощи, пытаясь расцарапать крышку гроба.
Прежде чем посмотреть на Грэга, Лена покачала головой. Кажется, ее покидают остатки разума. Ужасно хотелось рассказать ему обо всем, что случилось до поездки в Атланту, когда она вернулась из Мейкона и Джеффри объявил: Сибиллы больше нет. Лена мечтала, что Грэг притянет ее к себе и успокоит, а потом простит.
— Ли! — окликнул Митчелл.
Ну что ему ответить?
— Я… просто удивилась, что ты пришел.
— Попросил маму подбросить. Она в машине ждет.
Салена оглянулась, будто могла увидеть стоянку у главного входа в церковь.
— Что-то вы поздно…
— Мама меня обманула, — пояснил Митчелл, — и сначала пришлось идти с ней в кружок вязания.
Язык будто распух, но Лена любой ценой пыталась поддержать разговор. Она уже забыла, какой у него голос: такой родной, нежный и успокаивающий.
— Она что, тебя клубки держать заставляла?
— Ну да, — засмеялся он, — постоянно попадаюсь на ее уловки!
Лена почувствовала, что губы расплываются в улыбке: никаких уловок не требовалось. Грэг ни за что не признается, но он всю жизнь был и остается маменькиным сыночком.
— Вот, Сибби принес, — поднимая букет, пробормотал бывший бойфренд. — Вчера заезжал, не увидел ни одного цветка и подумал… — Митчелл улыбнулся, и в неярком свете луны Лена заметила, что он так и не восстановил зуб, который по неосторожности сломал во время игры в футбол.
— Сибби любила маргаритки. — Грэг передал Салене цветы. На долю секунды их пальцы переплелись, и Лене показалось, что она коснулась провода под напряжением.
Митчелл никак не отреагировал и двинулся к выходу, но Лена его окликнула:
— Подожди!
Грэг медленно обернулся.
— Присядь! — показывая на бетонный блок, попросила она.
— Но это же твое место…
— Ничего страшного. — Лена собралась положить цветы к мемориальной плите Сибиллы, но, подняв голову, перехватила внимательный взгляд Митчелла.
— С тобой все в порядке?
Так, нужно срочно что-то придумать! Лена засопела, надеясь, что заплаканные глаза не кажутся чересчур красными.
— Аллергия, — буркнула она.
— Понятно…
Зачем она ломает себе руки? Лучше от греха подальше за спиной сцепить.
— Как ты повредил ногу?
— Авария, — ответил Грэг и снова улыбнулся. — Сам виноват: искал диск и буквально на секунду перестал следить за дорогой.
— Обычно больше и не требуется.
— Да уж… В прошлом году умер мистер Джинглз.
Любимый кот Грэга… Лена его ненавидела, но теперь даже пожалела.
Поднявшийся ветер перебирал листья высокого дерева.
Прищурившись, Митчелл посмотрел на луну, потом на свою бывшую подругу.
— Когда мама рассказала про Сибиллу… — Он ударил тростью о землю, вырывая с корнем траву.
Лене показалось, в глазах Грэга мелькнули слезы, и она отвернулась, чтобы не заразиться его грустью.
— Даже поверить не мог…
— Про меня тоже рассказала?
Митчелл кивнул, а потом сделал то, на что, заговорив об изнасиловании, способны очень немногие — посмотрел на Лену в упор.
— Она очень сожалеет.
— Конечно… — с неприкрытой иронией отозвалась детектив Адамс.
— Нет, правда! — настаивал Митчелл, а в ярко-синих глазах не было ни капли притворства. — Мою тетю Шелби… помнишь ее? — Салена кивнула. — Так вот, в выпускном классе ее изнасиловали.
— Не знала… — пробормотала Лена. Она видела Шелби несколько раз и так же, как и с матерью Грэга, общего языка не нашла. Неужели пожилой женщине пришлось пройти через нечто подобное? Тетя Шелби казалась очень сильной и уверенной в себе, впрочем, как все представительницы семьи Митчелл. Со дня нападения Лена не уставала изумляться: сколько жертв насилия оказалось в ее ближайшем окружении!
— Если бы я знал… — начал Грэг, но закончить не смог.
— Что именно?
— Ничего… — Он поднял упавший с дерева орех. — Просто сильно расстроился.
— Было очень тяжело, — призналась Лена и, увидев, как вытянулось лицо Митчелла, спросила: — В чем дело?
— Сам не знаю, — швырнув орех в траву, прошептал он. — Раньше ты так не говорила.
— В смысле?
— Ну, о своих переживаниях…
Лена усмехнулась: вся ее жизнь была непрерывной борьбой с переживаниями.
— А как я говорила?
— Ну… — неуверенно промычал Грэг. — «Ерунда, дело житейское». — Он изобразил, как бывшая подруга пожимает плечами.
Парень совершенно прав, только как это объяснить?
— Люди меняются…
— Нэн сказала, ты с кем-то встречаешься.
