Увы, ничего в голову не приходило, и он поинтересовался:
— И куда он хочет перебраться?
— Да он и сам пока не знает.
Они помолчали, потом она сказала:
— Знаете, мне кажется, ваша работа во многом схожа с моей. Выслушивая людей, вы стараетесь понять, что именно они хотят вам сказать.
— И что на самом деле хотите мне сказать вы?
Она задумалась, но все же ответила:
— Что я устала. Что я хочу жить — как угодно, но жить. Я оставалась с Брайаном, потому что считала — так лучше для Энди, но теперь, когда сына нет…
Она заплакала, и Джеффри полез за носовым платком, совершенно упустив из виду, что на нем пятна крови, а когда опомнился, она уже их заметила.
— Вы порезались?
— Не я, Лена, — ответил он, внимательно наблюдая за ее реакцией. — Я беседовал с ней утром. У нее был фонарь и царапина под глазом — ударил кто-то.
В глазах Джил мелькнуло что-то вроде сочувствия, но она ничего не сказала.
— У нее появился бойфренд, — добавил Джеффри, и ему показалось, что доктор Розен сделала над собой усилие, чтобы промолчать. — Я утром зашел к ней в квартиру, и он был там, вместе с ней.
И хотя Розен никак не выразила желания услышать продолжение, в ее глазах застыл вопрос — судьба Лены ей была явно небезразлична.
— Кроме синяка пол глазом у нее еще кровоточил шрам и распухла кисть, как будто кто-то ее грубо схватил за руку. — Он чуть помедлил. — У этого парня уголовное прошлое, доктор Розен. Он очень опасный человек, склонный к насилию.
Он видел, как она напряжена и с нетерпением ждет продолжения.
— Его имя Итан Уайт. Не приходилось слышать?
Она пожала плечами.
— Я надеялся, что вы его знаете. В этом случае могла бы появиться хоть какая-то зацепка в деле расследования гибели Энди.
— Она сильно пострадала? — спросила доктор Розен.
— Насколько я успел заметить, нет, — ответил Джеффри. — Только вот почему-то все время ковыряет свой шрам. Уже кровь течет, а она продолжает.
Розен ничего не ответила — лишь крепче сжала губы.
— Не знаю прямо, как отучить, — пожаловался Джеффри. — И вообще помочь.
Она задумчиво смотрела куда-то вдаль.
— Ей никто не поможет, кроме ее самой, — наконец произнесла Джил, и ее слова сказали Джеффри больше, нежели было озвучено.
— Она была вашей пациенткой? — не стал ходить вокруг да около Джеффри.
— Вы же знаете, я не могу делиться подобной информацией.
Джеффри кивнул.
— Но если просто предположить, что вы все-таки мне кое-что рассказали, я смог бы найти… — Она подняла на него взгляд. — Там, возле реки, Чак назвал фамилию вашего сына, и Лена, кажется, очень удивилась, словно была с ним знакома, — сказал Джеффри, на ходу подбирая нужные слова. — Но могло ведь так случиться, что Лена, услышав «Розен», подумала о вас, а вовсе не об Энди?
Доктор некоторое время раздумывала, как можно ответить Джеффри, не разглашая при этом конфиденциальную информацию.
— Доктор Розен…
Она откинулась на спинку скамейки, еще сильнее стягивая на шее воротник.
— А вот и мой муж.
Джеффри даже не пытался скрыть свое разочарование. Келлер был еще футах в пятидесяти, так что Розен вполне могла ответить на его вопрос, если бы действительно хотела.
— Здравствуйте, доктор Келлер, — приветствовал его Джеффри.
Тот, кажется, был в некотором замешательстве, увидев свою жену с шефом полиции.
— Что-то случилось? — спросил он.
Джеффри встал и жестом предложил ему присесть, но Келлер, не обращая на него внимания, спросил у жены:
— Ключи у тебя?
Она не глядя отдала ему связку.
— Мне надо на работу, — сказал Келлер. — Джил, а тебе лучше вернуться домой.
Розен поднялась.
— Мне нужно вам кое-что сообщить. — Джеффри снова указал на скамейку. — Об Энди.
Келлер взглянул на него так, словно речь шла вовсе не о его сыне.
— Лучше, если вы узнаете это от меня — так сказать, из первых рук, — а не из сплетен, которые вскоре разлетятся по всему кампусу. Дело в том, что у нас нет полной уверенности в том, что смерть вашего сына наступила в результате самоубийства.
— Что?! — воскликнула Розен.
— Нельзя исключать, что это было убийство, хорошо замаскированное под суицид.
Келлер уронил ключи, но даже не заметил этого.
— Мы не обнаружили ничего подозрительного при аутопсии Энди, но в случае с Элен Шаффер…
— Это та девушка, которая вчера?.. — перебила его Розен.
— Да, мэм, — подтвердил Джеффри. — Тут нет сомнений: ее убили. Принимая во внимание тот факт, что все было обставлено как самоубийство, мы обязаны поставить под вопрос все обстоятельства смерти вашего сына. Я, конечно, не могу пока со всей ответственностью сказать, что у нас имеются неопровержимые доказательства, но поскольку появились сильные подозрения, расследование будет продолжаться, пока я не выясню истину.
Она откинулась на спинку скамейки, прикрыв рот рукой.
— Прежде чем доложить декану, я хотел сообщить об этом вам.
— А как же тогда его записка? — спросила Розен.
— Это один из фактов, для которого у меня пока нет объяснений, — признался Джеффри. — Мне очень жаль, но в данный момент я могу говорить только о возникших подозрениях. Мы рассматриваем все возможные версии и пытаемся выяснить, что произошло на самом деле, но хочу быть до конца честным: пока ничего конкретного. Эти два дела могут оказаться совершенно не связанными между собой, и вполне возможно, что в конце концов мы придем к выводу, что Энди действительно покончил жизнь самоубийством.
Тут Келлер взорвался. Этот всплеск ярости был настолько неожиданным, что Джеффри даже отступил на шаг.
— Что тут происходит, черт побери?! Какого дьявола вы заставляете нас с женой поверить, что наш сын покончил с собой, когда…
— Брайан! — попыталась остановить его жена.
— Заткнись, Джил! — рявкнул Келлер, взмахнув рукой, словно намеревался ударить. — Это просто чудовищный абсурд! Это… — Задыхаясь от дикой злобы, он не мог подобрать слов, чтобы выразить свое негодование. Только губы беззвучно шевелились. — Ни за что… не поверю… — Он наклонился и схватил ключи. — И колледж, и весь город… — Он ткнул пальцем в лицо жене, и та отпрянула словно от удара. Келлер выпрямился во весь рост. — Я ж говорил тебе, Джил, не раз говорил, какая это гнусная дыра!
Джеффри решил, что пора вмешаться.
— Доктор Келлер, я думаю, вам следует успокоиться.
