Она не сразу, но все же берет себя в руки. Отступает в сторону.
Мы входим в квартиру, и меня поражает, с каким вкусом оформлено помещение. Очень красиво и женственно. Дом настоящей женщины.
Она приглашает нас сесть на диван, сама усаживается напротив в мягкое кресло.
— Так это все на самом деле? Вы считаете, что есть какой-то урод, который хочет меня убить?
— Очень опасный человек. Он нацеливается на тех, у кого есть веб-сайты для взрослых. Он пытает, насилует и убивает женщин. После этого уродует тела. Он считает себя потомком Джека Потрошителя.
Я говорю быстро, напористо, чтобы заставить ее отбросить все сомнения. Кажется, моя тактика срабатывает. Лицо Леоны из розового делается белым.
— Почему вы считаете, что он выбрал меня?
— У него своя манера. Он становится подписчиком веб-сайта. Он проделал это с обеими женщинами, которых убил, и пока не поменял имя пользователя и пароль, все в стиле Джека Потрошителя. Мы нашли его данные в вашем списке. — Я показываю на себя. — Он ненавидит меня, мисс Уотерс. Он одержим мной. Вы не находите, что мы с вами похожи?
Она колеблется, оглядывает меня с ног до головы.
— Да, конечно. Я вижу. — Она замолкает. Потом спрашивает: — Это он… нанес вам эти раны?
— Нет, не он. Другой.
— Я не хочу быть грубой, но это не слишком ободряет.
Я слегка улыбаюсь. Хочу, чтобы она поняла, что я не восприняла ее слова как оскорбление.
— Это понятно. Но тот человек застал меня врасплох. Именно этого мы стараемся избежать сейчас. Он не знает, что мы пытаемся его опередить.
Я вижу, что до нее доходит.
— Ясно. Вы хотите устроить для него ловушку, так?
— Да.
— А я буду приманкой?
— Не совсем. Вы приманка, потому что он будет думать, что вы здесь. Но я хочу заменить вас агентом. Вы гражданское лицо, и я не имею права подвергать вас опасности. Но мы хотели бы воспользоваться вашей квартирой. Вам придется на некоторое время уехать.
В ее глазах возникает что-то, чего я не могу прочесть. Она встает, отходит в сторону. Некоторое время стоит, повернувшись к нам спиной. Потом поворачивается к нам с решительным выражением на лице.
— Вы знаете, сколько мне лет? — спрашивает она.
— Нет, — отвечаю я.
— Мне двадцать девять. — Она показывает на себя рукой. — Неплохо для двадцати девяти, а?
— Да, неплохо.
— Я вышла замуж в шестнадцать лет за первого же парня, с которым переспала. Думала, что он любовь всей моей жизни, лучший парень на земле. Ради него я была готова на все. Но вскоре Прекрасный принц изменился. И следующие семь лет он меня бил. Нет, он никогда не ломал мне костей. Он был слишком хитер для этого. Но он умел сделать больно. И еще он меня всячески унижал. — Она не сводит с меня глаз. — Вы знаете, каков секс с таким мужчиной? Это изнасилование. Не важно, замужем вы за ним или нет. — Она качает головой и смотрит в сторону. — Мне понадобилось семь лет, чтобы образумиться. Первые шесть мне даже в голову не приходило, что можно его бросить. Он убедил меня, что я сама виновата в том, как он со мной обращается. И что это его право.
— Что изменило ситуацию? — спрашивает Келли.
Мы по опыту знаем, что не стоит спрашивать, куда ее рассказ ведет и какое отношение имеет к сегодняшнему делу. Все, что она говорит, ей нужно сказать, и, чтобы добиться желаемого, мы должны выслушать.
Она пожимает плечами, что-то жесткое появляется в глазах.
— Как я уже сказала, я выросла. Я знала, что он, издеваясь надо мной, проявлял осторожность. Я поговорила с несколькими полицейскими. Они сказали, что мне трудно будет что-нибудь доказать. — Она улыбается. — Тогда я достала камеру и все записала. В последний раз я позволила ему избить меня, унизить. Я передала пленку копам и подала иск. Его адвокат пытался доказать, что я подстроила ловушку с видео, но… — Она пожимает плечами. — Судья принял видео в качестве доказательства. Мой муж сел в тюрьму, а я продала все, что у нас было, и приехала в Лос-Анджелес. — Она показывает на квартиру. — Это мое. Я знаю, вы скорее всего не одобряете того, чем я зарабатываю на жизнь, но мне наплевать. У меня есть крыша над головой, и я от него избавилась. — Она садится лицом к нам. — Значит, так: я пообещала себе, что никогда впредь не позволю мужчине распоряжаться моей жизнью. Никогда. Так что, если вы хотите воспользоваться моей квартирой, чтобы поймать этого психа, я согласна с вами сотрудничать. В разумных пределах, разумеется. Но из своего дома я не уйду. — Она складывает руки на груди. Воплощенная твердость.
Я долго разглядываю Леону Уотерс. Она терпит, даже не морщится. Мне не нравится ее решение. Совсем. Но я вижу, что ее не отговорить. Я развожу руками, сдаваясь:
— Хорошо, мисс Уотерс. Если мне удастся получить разрешение у своего босса, мы сделаем все так, как вы хотите.
— Зовите меня Леона, агент Барретт. Итак, — она наклоняется вперед, глаза возбужденно горят, — как мы поступим?
Я осторожничаю. К Леоне еще не наведывался борец с тараканами, а это значит, что преступники еще не производили разведку. Джек может прийти в любое время. Сегодня, завтра. Я убеждена, что скоро.
Дракон ворочается во мне. Он чувствует запах крови.
Я звоню Джонсу, объясняю, что мне требуется. Он долго матерится, но соглашается. Мы с Келли сидим в гостиной Леоны, пьем предложенный кофе. Мы ждем прибытия двух агентов и двух полицейских из СВАТа. Они должны прибыть незаметно. Мы не хотим спугнуть убийц, если они следят за квартирой.
Леона сидит за компьютером. Сказала, что ей нужно ответить на несколько писем.
— Знаешь, — говорит Келли, — мне не по душе, чем она занимается, но мне нравится Леона Уотерс. Она сильная.
Я криво ей улыбаюсь:
— Мне тоже. Жаль, что она настояла на том, чтобы остаться. Но надо отдать ей должное. Крутая девка.
Келли отпивает кофе и говорит:
— Как ты думаешь, какие у нас шансы?
— Не знаю, Келли. Увидев ее, я поняла, что мы на правильном пути. Она в его списке. Только взгляни на нее. — Я брезгливо морщусь. — Может быть, он выбрал ее, чтобы представить, что будет насиловать и убивать меня?
— Страшновато, лапонька. Поневоле начнешь верить в двойников.
Звонит мой сотовый.
— Слушаю, — отвечаю я.
В ухо рокочет баритон Алана:
— Хочу сообщить последние новости. Джин говорит, что анализ на ДНК продвигается медленнее, чем он рассчитывал. Он надеется получить результаты сегодня примерно в десять вечера.
— У нас тут тоже есть надежда. — Я рассказываю ему о Леоне и нашем плане.
— Надеюсь, это хорошие новости, — говорит он. — Может быть, удастся поймать мерзавцев.
