— Ты — произведение искусства, — произнес он, посмотрев на жену.
— Кап-кап-кап, — сказал он дочери и улыбнулся.
Сара уставилась на него в изумлении, а затем улыбнулась улыбкой, которая покорила его сердце с самого первого дня.
— Кап-кап-кап, папочка, — ответила она.
Линда смотрела на мужа, пытаясь не задохнуться от горя. «Что я скажу ему? Моему Сэму, который всегда оберегал и защищал меня? Он заставил меня поверить в себя. Избавил от жизни без любви. Одна фраза? Да я целый год могла бы говорить без остановки, и то было бы недостаточно».
— Я люблю тебя, Сэм, — выпалила Линда. Она хотела закричать, взять свои слова обратно, ведь их было так мало. Неужели они и станут последними словами, обращенными к мужу? Но, увидев его глаза и родную улыбку, поняла: «Пусть эти слова несовершенны… они единственные». Линда любила Сэма сквозь смех и сквозь слезы, с поцелуями и криками. С любви все началось, любовью и закончится.
Линда ждала, что Незнакомец посмеется над ее последними словами, однако он стоял и слушал молча. Казалось, даже почтительно.
— Спасибо, что выполнили мои требования. Мне бы не хотелось поджигать Сару. Ну, а теперь приступим. Это не так легко, как может показаться, поэтому слушайте меня внимательно.
Линда и Сэм слушали Незнакомца, но смотрели друг на друга. Они разговаривали без слов. А Незнакомец давал Линде советы, как убивать Сэма.
— Мне не нужна мучительная агония, растянутая на определенное время. Если он умрет быстро, лучше не придумаешь. Я хочу только, чтобы это свершилось. Надавить необходимо вот здесь и здесь, — сказал он и дотронулся до двух точек на шее Сэма, с левой и с правой стороны, ниже челюсти, до сонных артерий. — Если перекрыть поток крови в этих местах, он потеряет сознание прежде, чем умрет от недостатка воздуха. Одновременно с этим тебе необходимо сдавить его горло обеими руками, чтобы не дать воздуху проникнуть в трахею, — Незнакомец показал, как это сделать, практически не дотрагиваясь до шеи Сэма, — и держать до тех пор, пока он не перестанет дышать. Очень просто. Я надену ему наручники, заведу руки за спину, чтобы он не смог тебе помешать. — Незнакомец пожал плечами. — Такое случается, даже во время самоубийств. Один человек натянул себе на голову пластиковый пакет и завязал его вокруг шеи, а затем застегнул наручники у себя за спиной. Наверное, он передумал, как только ему стало трудно дышать, и чуть не оторвал себе большой палец, пытаясь освободиться. Мы же не хотим, чтобы такое произошло у нас.
Сэм понимал, что Незнакомец прав. Он уже чувствовал страх, отдаленный, но постоянный. Словно настойчивый стук в дверь… «Да. Я не хочу умирать, это правда. Но скоро умру. Можно действовать так, можно иначе… итог всегда один. Спасти Сару. Нельзя всегда получать того, что тебе хочется. Вот сука-жизнь… приходится умирать». Сэм вздохнул. Он еще раз посмотрел вокруг. Сначала на комнату, на кухню, на затемненное пространство за ними. На свой дом, где он любил Линду, растил дочь и где отстаивал свои убеждения. Затем на Сару, живое свидетельство их любви. И наконец, глубоким и долгим взглядом он посмотрел в глаза жены, пытаясь сказать ей так много и надеясь, что она все-все поймет, хотя бы отчасти. Потом он закрыл глаза.
«О, Сэм, нет!» Линда все поняла, поняла, что он сейчас сделал. Он попрощался, закрыл глаза и никогда не откроет их вновь. Сэм был очень умным человеком и обладал мощным логическим мышлением. Это качество Линда в нем любила, однако оно же сводило ее с ума. Сэм видел на три хода вперед и моментально находил ответ, пока она ломала голову. Возможно, Сэм понял, что им придется умереть, еще задолго до заявления Незнакомца. Он проанализировал ситуацию, взвесил все возможные мотивы, двигавшие этим человеком, и осознал неизбежность смерти. Он ожидал такого исхода… Он его предчувствовал.
— Да пошел ты к черту! — крикнула Линда, руководствуясь, увы, не логикой, а эмоциями. Слова вылетели сами, она не успела остановиться.
Незнакомец склонил голову и молча посмотрел на Линду.
— Что ты сказала?
— Я сказала, чтобы ты катился ко всем чертям! — огрызнулась Линда. — Я не буду этого делать!
Линда взглянула на Сэма. «Почему он не открывает глаза?»
Незнакомец наклонился и уставился на нее долгим взглядом — точь-в-точь каменная статуя, бесчувственная, непробиваемая.
— Ты ошибаешься, — сказал Незнакомец и заклеил Линде скотчем рот, а затем и Сэму.
Он совсем не сердился, когда проделывал это. Ни слова не говоря, он подошел к Саре, засунул ей в рот кляп, схватил ее руки в наручниках и резким движением заставил вытянуть вперед. Затем запихнул пистолет за пояс и вытащил позолоченную зажигалку. Сердце Линды замерло, когда она услышала щелчок. Незнакомец крутанул колесико, и возникло пламя. Изверг позаботился о том, чтобы Линда видела, как в течение трех секунд оно обжигало ладошку Сары.
Все это время мать и дочь кричали. Незнакомец выполнил угрозу, оставаясь спокойным и самоуверенным.
Глава 21
Сара даже не представляла себе, что бывает так больно. Она перестала кричать лишь для того, чтобы вдохнуть носом воздух. Все, что недавно казалось далеким, приблизилось. Ужас, печаль и страх ослепили ее, как вспышка молнии. Чудовище не исчезнет. Теперь она знает наверняка. И это знание сломило ее. Мама пришла в ярость, когда Незнакомец опалил Саре руку. Линда так неистово вырывалась из наручников, что разодрала бы запястья, не будь наручники мягкими изнутри. Мама всегда остается мамой, но Сара еще не видела ее такой грозной. Даже Незнакомец удивился:
— Изумительно, в гневе ты ужасна. Только вот незадача — я-то еще страшней. — Он покачал головой. — Линда, неужели ты не поняла? Ты проиграешь. Ты не сможешь меня победить. Я — олицетворение силы и уверенности. У тебя выбор невелик: делай, что я сказал, или смотри, как я буду сжигать Сару.
Линда смирилась. Сара украдкой взглянула на папу; его глаза были закрыты.
— Даю тебе время, чтобы прийти в себя. Целую минуту. А потом или ты даешь понять, что готова, и мы двигаемся вперед, или я вплотную займусь Сарой.
Сара задрожала от страха при мысли об огне и предстоящей боли. Но что значит «двигаться вперед»? Она вновь была где-то далеко, ожидала, что чудовище исчезнет. Оно говорило все это время, говорило что-то очень важное. Сара мучительно вспоминала. «Чудовище говорило о маме и папе… Мама должна убить папу…» Глаза Сары расширились, потом сознание вновь затуманилось.
Линда изо всех сил старалась взять себя в руки. Она сидела неподвижно, словно в ней произошло короткое замыкание души. Ярость отступила. Удержать ее Линда уже не могла. Она перестала сопротивляться, внутри все гудело. Запястья ныли, Линда чувствовала себя опустошенной, и ее затошнило от всплеска адреналина. «Сэм, чертов Сэм, он так и сидит с закрытыми глазами». Она понимала почему и ненавидела его за это. Ненавидела за то, что он прав. Он знал: все кончено, выхода нет; он смирился. Нет, нет, Линда любила Сэма. Она не могла его ненавидеть. Любила именно таким, какой он есть. Больше всего она ценила в нем ясный, блестящий ум. Сэм вел себя так мужественно. Попрощался, закрыл глаза и предоставил ее рукам свою незащищенную шею. И вдруг Линде в голову пришли слова: «Что бы сделал Сэм?»
