Сара склонила голову с деланной застенчивостью:
— Ой, как хорошо! Спасибо, мисс Уотсон!
Карен одобрительно кивнула.
— Вижу, ты и правда поумнела, — сказала она и встала. — Собери свои вещи. Утром я за тобой заеду.
Сара смотрела в спину уходившей Карен и улыбалась про себя: «Иди-иди, сука старая!»
Сара вернулась в комнату и вновь уставилась на матрас верхней койки. Пришла от врача Кристен. Оба ее глаза заплыли. На нос девочке наложили повязку, а губу зашили. Кристен хромала. Она морщилась, когда пыталась глубже вздохнуть. Кристен прошла к своей койке и забралась на нее. Сара не видела, только слышала скрип. А потом наступила тишина. В спальне, кроме них, никого не было.
— Лэнгстром, ты сломала мне ребро, — произнесла Кристен совсем не сердито.
— Мне очень жаль, — сказала Сара, хотя понимала, что жалости в ее голосе как раз и не было.
— Ты сделала то, что должна была сделать.
И вновь наступила тишина.
— Почему ты собрала свои вещи?
— Я завтра уезжаю в приемную семью.
И вновь тишина.
— Ну, тогда… удачи, Лэнгстром. Я зла не держу…
— Спасибо.
Сара поразилась, почувствовав слезы на глазах. Услышать подобное из уст врага было для нее потрясением. «Спасибо, мамочка!» — прошептала она и вытерла слезы. Слезы ей ни к чему, слезы — только помеха.
Глава 36
— Здравствуйте, мисс Уотсон. Добро пожаловать, Сара. Входите, пожалуйста.
Саре очень хотелось понравиться Дэзире Смит, не слишком красивой, но милой женщине лет тридцати. Улыбка и сияющие глаза Дэзире производили благоприятное впечатление. Дэзире была невысокая, русоволосая, несколько полноватая. Простодушный взгляд, неподдельные искренность и радушие очень к ней располагали.
Войдя в дом, Сара сразу же огляделась. У Дэзире было чистенько и небогато. Предметы интерьера не очень подходили друг к другу, словно их приобрели в счастливой суматохе; впрочем, в доме царил полный порядок.
Дэзире привела их в гостиную.
— Садитесь, пожалуйста. — Она показала на диван. — Может быть, пить хотите? Давайте я кофе сварю.
— Нет, нет, спасибо, Дэзире, — ответила мисс Уотсон.
Сара тоже покачала головой. Что она, глупая — просить, если мисс Уотсон отказалась!
— Я выполнила все требования, о которых вы мне сказали, мисс Уотсон. У Сары будет отдельная комната. Кровать только что купили. Холодильник полнехонек — всё продукты, без которых ребенку нельзя. У меня и телефоны нужные записаны, и… Ах да! Я собрала документы, чтобы определить Сару в школу.
Мисс Уотсон улыбнулась и одобрительно кивнула.
«Давай, давай, прикидывайся заботливой, пока не свалишь», — подумала Сара.
— Хорошо, Дэзире, очень хорошо.
Мисс Уотсон залезла в потертую кожаную сумку, достала конверт и протянула Дэзире:
— Здесь сведения о ее прививках и школьной успеваемости. Вы должны не мешкая записать Сару в школу.
— Обязательно запишу, в понедельник.
— Отлично. Кстати, а где же Нэд?
Дэзире взволнованно посмотрела на нее. Сара заметила, какими беспокойными вдруг стали руки женщины.
— Он недавно звонил, он сейчас в дальнем рейсе. Предложили очень хорошие деньги, и мы не могли отказаться. Нэд очень хотел быть сегодня здесь. Но… это же не страшно, правда?
Мисс Уотсон кивнула, махнув рукой:
— Нет-нет, я уже разговаривала с ним, вдобавок вы оба прошли необходимую проверку.
Дэзире вздохнула с явным облегчением.
— Вот и хорошо. — Она посмотрела на Сару: — Нэд — мой муж, милая, водитель грузового автомобиля. Нэд правда очень хотел тебя встретить, да не смог. Он вернется в среду.
Сара улыбнулась взволнованной женщине:
— Все в порядке. — «Не беспокойся, эта ведьма Уотсон только и ждет, чтобы оставить меня и свалить».
— У вас есть ко мне вопросы, Дэзире?
— Нет, мисс Уотсон… Кажется, нет.
Социальная работница кивнула и поднялась.
— Ну, тогда я пойду. Загляну через месяц, — сказала она и повернулась к Саре: — Будь умницей и слушайся миссис Смит.
— Да, мисс Уотсон, — ответила Сара все с той же наигранной застенчивостью. «Катись отсюда, старая ведьма».
Пока Дэзире провожала Карен и прощалась с ней, Сара сидела на диване и ждала. Когда дверь закрылась, Дэзире вернулась в комнату и плюхнулась на диван.
— Слава Богу, все позади! Я так волновалась!
Сара взглянула на нее с любопытством:
— Почему?
— Мы никогда раньше не брали детей на воспитание, хотя очень хотели. Вездесущая мисс Уотсон, которая тебя привела, была последним препятствием.
— Почему это так важно для вас?
— Ну… моя дорогая, иногда Нэд уезжает надолго. Нет, дома он тоже проводит много времени, однако порой его отправляют в дальний рейс, на целых две недели. А я — агент бюро путешествий, работаю дома, и иногда мне бывает одиноко. Мы оба очень любим детей, вот и решили… ну, ты понимаешь…
Сара кивнула и, показав на фотографию, висевшую на стене, спросила:
— Это Нэд?
Дэзире улыбнулась:
— Да. Тебе он понравится, Сара, обещаю. Он замечательный человек! У него вообще нет недостатков.
«Ну, это вы так считаете».
Она указала на фотографию, где Дэзире и Нэд были запечатлены вместе с младенцем.
— А это кто?
Улыбка Дэзире потухла… не исчезла, просто стала печальной, словно дала о себе знать постоянная, уже притупившаяся боль, которая оставила отпечаток в ее душе.
— Это наша доченька. Она умерла пять лет назад, когда ей был всего годик.
— А как она умерла?
— У нее был врожденный порок сердца.
Сара задумалась, глядя на фотографию.
«Можно ли ей верить? Она кажется милой, очень милой. Или это обман?»
Саре исполнилось лишь восемь лет, но опыт, полученный в семейке Паркеров, и последующие два года в приюте научили ее не верить никому. Саре даже нравилось думать о себе как о черством, нелюдимом преступнике с усмешкой на устах. На самом деле ей было только восемь, и в глубине души она очень хотела, чтобы тепло этой женщины не обернулось подделкой. Хотела отчаянно, до дрожи в сердце.
— Вы скучаете по ней?
Дэзире кивнула:
— Каждый день, каждую минуту.
Сара заглянула женщине в глаза, пытаясь распознать в них ложь. Но увидела лишь неизбывную печаль, смягченную надеждой.
