Девушка взяла его ладонь в тонкие прохладные пальцы, сжала сильно и дернула плечами:
— Не знаю.
— Вот и я не знаю, — ответил Бегемот. — Знаю только одно: лично я не хочу лететь. Не хочу жить, каждую секунду оглядываясь за спину. Не хочу всю жизнь бежать, вздрагивать, увидев собственную тень…
— Ты хочешь сдаться? — шепотом спросила она.
— Нет, к ним я тоже не хочу. — Толстяк кивнул на Чубчика. — Пожалуй, Пастух прав. Он вернулся за нами, и было бы свинством отпускать его одного. Кто-то же должен сказать слово защиты там, на самом главном суде.
Белоснежка молчала.
— Тоскливо, — продолжал толстяк тихо. — Мне сорок, а что я сделал? Ничего. Ни семьи, ни детей. Один, никому не нужен.
Девушка подумала, что сейчас по законам драматургии полагалось бы сказать: «Неправда, ты нужен мне, ты нужен остальным», — но ей не хотелось этого говорить. Ни к чему это было.
— Дотянул бы до преклонных лет, потерял бы все зубы. — Толстяк усмехнулся. — А при моей-то комплекции это настоящая беда. Помер бы, и ничего бы не изменилось.
Кортеж миновал Семеновский вал, Велозаводскую улицу и выехал на проспект Андропова.
Бегемот, порывшись в кармане, вытащил мешочек с камнями и протянул девушке.
— Возьми, мы же из-за этого все затевали.
Белоснежка выпустила его руку, взяла мешочек, покрутила в пальцах, кинула Пастуху.
— Держи.
Тот поймал мешочек, покачал его на ладони, сунул в карман, кивнул благодарно и вновь уставился в лобовое стекло.
— Я, пожалуй, сделаю это сам, — сказал Бегемот. — Я ему обязан больше, чем ты.
Вытащив из кобуры пистолет, он подсунул левую руку под спину Чубчика, обнял его за плечи, как хорошего друга, и приставил пистолет к груди. Белоснежка тронула его за плечо.
— Не так, стреляй сюда, — она показала точку на голове. — Гарантированно быстрая смерть.
Бегемот улыбнулся благодарно:
— Спасибо.
Он двигался медленно, с непостижимой тщательностью. Приставив пистолет к голове Чубчика, толстяк прошептал беззвучно:
— Не волнуйся, я тебя не брошу, — и нажал на курок.
В маленькой кабине броневика выстрел прозвучал так, словно над головой шарахнула артиллерийская пушка. Все вздрогнули. Пастух обернулся. И в этот момент Бегемот ткнул стволом себе под челюсть, как видел когда-то в кино, и нажал на курок еще раз. Кровавые брызги повисли на темной стенке кузова.
— Вот дурак-то! — ошеломленно выдохнул Крекер. — Вот дурак!
Бегемот мягко завалился на левый бок, ткнувшись головой в плечо уже мертвого Чубчика.
«Шестеро, — подумала Белоснежка. — Шестеро. Может быть, и мне присоединиться? В конце концов, там, наверху, всемером нам будет легче. Как-никак команда». Впрочем, она быстро откинула эту мысль. Сейчас такое, хоть и жутковатое, но все-таки бегство многие расценили бы как слабость. Будем надеяться, что в чистилище тоже до конца не изжили бюрократию и там длинные очереди. Глядишь, ребята и дождутся ее.
— Ну дурак! — продолжал возмущаться Крекер.
— Заткнись, — угрюмо буркнула девушка.
— Не ожидал, — уважительно покачал головой Папаша Сильвер. — Уж от кого, от кого, а от него — нет.
На проспекте Андропова эскорт прибавил скорость. Проскочив Нагатино и Коломенское, машины свернули на Каширское шоссе. Ехать оставалось минут сорок. Помимо БТРов километра на четыре впереди шли милицейские машины с включенными маячками; автобус, битком набитый спецназовцами; телевизионный «рафик» — единоутробный брат оставленного беглецами в детском саду, только белого цвета; еще один «РАФ», принадлежавший ФСБ, со спецаппаратурой; «ЛиАЗ», забитый омоновцами, и грузовик с обычными патрульными. За ними катился «МАЗ», груженный деньгами, в кузове которого сидели четверо автоматчиков. Вряд ли кто-нибудь отважился бы напасть на такую колонну с целью ограбления, но меры все же были приняты. Замыкала вереницу машин «Волга» с оперативниками ФСБ.
19.29
В Домодедово полным ходом шли приготовления: подгоняли заправщики; на площади перед аэропортом тормозили «пожарки», прибывшие из Подольска и Щербинки; сотрудники транспортной милиции наводили порядок в битком забитом зале. Когда в аэропорт въехала кавалькада автомобилей, возникла суета. Котов отдавал указания, размещая спецназовских снайперов на крышах зданий, на вышке, с которой отлично просматривалось летное поле, в зале, на зелено-рыжих газонах. Все было организовано необычайно четко. ОМОН оцепил терминал, несколько человек вошли в зал с целью не допустить волнений. «МАЗ» с деньгами и бортовой «ЗиЛ» с патрульными отогнали к ангарам. Машины тут же окружил милицейский кордон.
Кивнув на сидящего в «рафике» Марафонца, Котов коротко приказал одному из сотрудников:
— Последи за ним, — и, обернувшись, сообщил Марафонцу: — Никуда не выходить. Понадобишься — позовем.
— А как насчет в клозет? — хмыкнул боевик.
— Приспичит, скажи. Отведут.
Минут через пятнадцать на подъездной дороге показались террористы в сопровождении БТРов. Снизив скорость, тяжелые бронированные чудища проползли мимо основного терминала, свернули на грузовую дорожку и выкатились на поле.
Сидящий за рулем Шептун обернулся:
— Все, ребята, надеваем маски. Представление начинается.
Боевики нацепили маски-чулки с прорезями для глаз и рта. Точно такие же маски скрыли лица троих штатских.
Шептун внимательно оглядел полосу, ангары, строения аэропорта, комментируя вслух:
— Двое снайперов на крыше терминала. Больше не вижу. Пара наверняка на вышке. Кто-то у ангаров. И у рулежек за щитами, конечно же, кто-нибудь есть. Смотрите в оба, ребята. — Подняв мегафон, он приоткрыл дверь. — Уберите БТРы.
Стоящий у терминала Котов махнул рукой. БТРы развернулись, тяжело урча, прокатились к ангарам и там остановились, направив стволы в сторону неприступного броневичка, одиноко торчащего на залитой вечерним солнцем взлетной полосе.
Котов, не поворачивая головы, спросил у стоящего рядом командира спецназовцев:
— Ну, что скажете? Сможем мы их взять? Хоть какие-то шансы есть?
— Шансы всегда есть, — неопределенно протянул тот. — Но живыми — вряд ли. Можно было бы попробовать подойти к ним под прикрытием грузовиков или в крайнем случае через подземные системы коммуникаций, но что толку-то? В машину просто так не ворвешься, а они успеют себя взорвать. Дохлый номер.
Выслушав, Котов поднял мегафон:
— Граждане террористы! Все ваши условия выполнены, деньги готовы! Давайте договоримся о дальнейших действиях!
Дверца броневичка приоткрылась.
Котов посмотрел на спецназовца:
