— Александр Яковлевич, Полетаева на проводе! Просит какого-то Солопова Геннадия Матвеевича!
Котов вскочил, гаркнул торчащему в дверях охраннику:
— Найди этого Солопова, живо! Чтобы через секунду был здесь, — и тут же вновь повернулся к оператору. — Держи ее! Компьютерщики, установите номер, с которого звонят, и адрес!
Не прошло и полминуты, как оперативник вернулся, ведя под локоть горластого режиссера. Тот держался деревянно-прямо, посматривал на присутствующих с нескрываемой брезгливостью, почти презрением.
— В чем дело? — каркнул старик, остановившись рядом с Котовым и смерив его холодным взглядом. — У вас снова какие-то претензии?
— Геннадий Матвеевич, звонит Вероника Глебовна. Вы должны с ней поговорить.
— Я, слава богу, никому ничего не должен, молодой человек. В моем возрасте это большое достоинство! — гордо ответил режиссер.
— Так… — Тон Котова стал скучающе сухим. — Если вы сейчас же не возьмете трубку, я, клянусь вам, сообщу в прокуратуру, чтобы они завели на вас уголовное дело. За сообщничество с террористами.
— У вас по-прежнему полицейские методы, — с мрачным торжеством констатировал режиссер. — А лично вы — палач и солдафон.
— Берите трубку! — рявкнул, выходя из себя, Котов. — Свои революционные лозунги будете выкрикивать потом, а пока делайте, что вам говорят, и помалкивайте.
— Я подчиняюсь насилию, — заявил Солопов. — Учтите, вы заставили меня это сделать.
— Вот именно, черт бы вас побрал! — Майор резко обернулся. — Компьютерщики!
— Еще полминуты, товарищ майор. Номер уже есть, сейчас выясняем адрес.
— Живее, ребята, живее! — Котов уставился на Солопова. — Вы еще не взяли трубку?
— Я не могу разговаривать, когда рядом орут!
— Всем молчать! — Котов схватил трубку, протянул режиссеру. Тот поднес ее к уху. — Запись!
— Запись включена, — сообщил оператор.
— Отлично. Говорите.
— Алло? Солопов. — Режиссер держался отстраненно.
— Геннадий Матвеевич, это Полетаева, — прозвучал в зале усиленный селекторной связью взволнованный женский голос. — Я должна передать вам очень важную информацию. Необходимо, чтобы она попала в ФСБ.
Солопов посмотрел на Котова. Тот утвердительно кивнул.
— Хорошо. Вероника, где ты находишься?
— Это не важно. Слушайте. Группа террористов состоит из пятнадцати человек. Их прозвища…
Котов обернулся к компьютерщикам.
— Ну?
— Есть! — Оператор кивнул на принтер, с утробным урчанием выплевывающий еще теплый лист.
Котов обернулся к Беклемешеву.
— Зиновий, бери машину, двоих… Нет, лучше троих ребят и дуйте вот по этому адресу.
Беклемешев взял листок, прочел адрес.
— Надеюсь, когда вы доберетесь, она все еще будет там. Мы постараемся удержать ее. Только осторожно. Марафонец скорее всего с ней, а он — пассажир серьезный.
Беклемешев заторопился к выходу, поправляя висящую под мышкой кобуру. На ходу он кивнул стоящим у огромной карты оперативникам: «Ты, ты и ты, за мной».
От «штабного» стола донеслось басовитое бухтенье. Кто-то разговаривал.
Котов, состроив злобную гримасу, прошипел:
— Я сказал, всем молчать!
— Оружие боевики достали через торговца по прозвищу Рыба, которого затем убрали как ненужного свидетеля. Скорее всего Хорь расплатился с Рыбой информацией. Досье. Нужно найти папку и снять с нее отпечатки пальцев…
Котов кивнул операторам:
— Все данные на торговца оружием по прозвищу Рыба.
Сухо затарахтели клавиши, и на экране возникла табличка: «Файлы не найдены. Возможна ошибка в имени файла».
— Данных нет, — сообщил оператор майору.
— Что значит нет? Должно быть хоть что-нибудь.
— Ничего. Вообще. Файлы либо уничтожены, либо их не было вовсе.
— Если этот человек занимался поставками оружия, тем более в таких количествах, какая-то информация на него обязательно была. Посмотрите, нельзя ли восстановить уничтоженные записи.
— Хорошо.
— Этот гад сидит в нашем ведомстве, — пробормотал Котов. — Хорь среди нас! И уровень доступа у него не ниже административного, иначе он не смог бы уничтожить информацию. Выясните, кто брал досье Рыбы, — приказал он одному из оперативников.
— Хорошо, Александр Яковлевич.
— Быстро!
— …Группа делится на добровольцев и нанятых «вслепую», — продолжала тем временем Вероника. — Один из добровольцев — Генерал. Он возил боевиков…
— Костяк, — прошептал Котов.
— Точно.
— Не входит в группу добровольцев Пастух. — По ходу разговора майор делал пометки в списке террористов. — Офис Рыбы находится где-то у Китай-города. С главарем террористы общались через модем, так что Хоря никто не знает, но, похоже, он работает в МВД или ФСБ.
— Откуда у тебя информация? — вдруг жестко спросил Солопов. — Источник надежный?
— Надежный. Надежнее не придумаешь.
— Ты можешь его раскрыть?
— Нет. Я обещала. Но показания этого человека зафиксированы на магнитной пленке.
— Видео?
— Нет, диктофон.
— Черт, как жалко! Надеюсь, ты раскрутила его на всю катушку?
— Пытаюсь.
— Не пытаюсь, а крути! — вдруг заорал режиссер. — Я хочу знать все до последней мелочи. Ясно? До последней буковки. Все, о чем тебе расскажет твой источник.
— Хорошо. А вы передайте информацию в ФСБ.
— Они все слышат, — неожиданно выпалил старик.
— Как? — Вероника обомлела. — Они в зале?
— Более того, наш разговор записывается.
— Почему вы не сказали сразу?!
— В этом нет ничего плохого.
— Да, кроме того, что Хорь, может быть, сейчас среди вас.
— Успокойся, Полетаева!
Котов беззвучно выматерился и выхватил у режиссера трубку:
— Вероника Глебовна!
— Кто это? — В голосе девушки появились настороженные нотки.
— Майор Котов. Мы встречались на Курском вокзале.
— Я не хочу с вами разговаривать!
— Постойте, Вероника Глебовна! Выслушайте меня!
— Нет, — отрезала девушка.
— Стойте! Вы должны приехать сюда!
— Нет. До тех пор, пока вы не поймаете Хоря, я не собираюсь возвращаться. Один раз меня уже чуть не убили! Хватит!
