— Айсберг! — крикнул Леденец. — Я брошу тебе ремень! Хватайся!
Тишина.
— Твою мать, мужик! — заорал Леденец. — Ты уснул там, что ли?
Он чуть приподнялся на локтях и заглянул в провал. Гигант Айсберг сидел у стены, широко разбросав ноги, и смотрел мертвыми стеклянными глазами в сумеречный потолок тоннеля. На сантиметр ниже виска в его голове темнела аккуратная бугристая дырочка, из которой сочилась тоненькая струйка крови, сползающая вниз по щеке и капающая на грудь. Сведенные агонией пальцы все еще сжимали пистолет. Живот гиганта, равно как и пол на метр вокруг него, был усыпан стреляными гильзами, а над головой, подобно нимбу, висел голубоватый дым.
Леденец матерно ругнулся сквозь зубы.
* * *
Дофин и Ватикан дрались. Солдаты, подобно стае волков, окружили террористов и пытались подойти ближе. А те, стоя спина к спине, отражали атаки. Схватка больше напоминала пьяную уличную потасовку, нежели захват террористов. Однако суть от этого не менялась. Самое смешное было то, что солдаты легко могли бы дать боевикам очередь по ногам, но отчего-то не делали этого. Схватка больше напоминала пьяную уличную потасовку, нежели захват террористов. Однако суть от этого не менялась. Самое смешное было то, что солдаты легко могли бы дать боевикам очередь по ногам, но отчего-то не делали этого.
Поддерживая раненого Чубчика, Белоснежка спешила к месту потасовки. Солдат оставалось не так уж и много, человек восемь. Остальные «отдыхали» на полу. Однако вот-вот должны были подтянуться спецназовцы, усиленные огромной кодлой обычных войсковиков. С «крыжовниками» из внутренних войск они бы, наверное, справились, учитывая даже раненого Чубчика, но со спецназом — вряд ли.
Оттащив Чубчика в сторону, Белоснежка посадила его на пол.
— Не двигайся, — предупредила она.
Тот вяло кивнул, зажимая порез окровавленными руками.
Девушка сдвинула флажок на одиночный огонь и быстро направилась к пыхтящей, хрипящей, ухающей толпе. Остановившись в нескольких шагах, она подняла автомат, уперла приклад в плечо, прицелилась в ближайшего солдата и нажала на спуск. Выстрел прозвучал словно финальный удар гонга и произвел на дерущихся впечатление не меньшее, как если бы вдруг грянули трубы Страшного суда.
— А ну стоять, суки, — без всякого выражения произнесла Белоснежка. — Кто дернется, стреляю без предупреждения. Все мордами вниз, ноги на максимальную ширину. Руки на затылок. Живо! Считаю до одного. Раз.
Солдаты все еще смотрели на нее. Только пара самых сообразительных моментально растянулась на полу, в точности выполнив указания Белоснежки. Остальные мялись, видимо, недоумевая, откуда же взялась перед ними эта девица с автоматом в руках? Как же так?
Не говоря больше ни слова, Белоснежка переместила ствол автомата на ближайшего солдата. Глаза у того округлились от ужаса. Выстрел снес парню половину головы, клочья кожи с ошметками волос повисли на колонне. Трясущийся труп повалился на пол.
— Еще раз считаю до одного, — спокойно объявила девушка. — Потом перестреляю всех. Раз! — Она не успела договорить, а солдаты уже лежали на полу. — Ну как вы, ребята?
Дофин очумело потряс головой:
— Ну звери, думал, загрызут.
В этот момент от платформы послышался голос Леденца:
— Эй, кто живой?
— Все живы. Чубчик ранен, — ответила Белоснежка. — А у вас как?
— Хреново, — ответил Леденец. — Бегемот ранен. Айсберга подстрелили. Кончился. Здесь какие-то му…ки в тоннеле сидят. Подберите Бегемота, пока я этих козлов прижму.
— Ватикан, — Белоснежка тряхнула головой, — последи. Если кто-нибудь шевельнется — стреляй.
— Нет проблем, — ответил тот.
Пригибаясь, Белоснежка выскочила на платформу.
— Где они? — шепотом спросила девушка Леденца.
Тот молча указал на тоннель.
— Хорошо. Как только я оттяну Бегемота, сразу уходи. Надо выбираться отсюда.
— Ты лишь улыбнись мне, дорогая. И скажи «пожалуйста».
— Шут гороховый!
— Не могу отрицать. Против правды не попрешь.
Поменяв магазин, Леденец передернул затвор, затем одной рукой вытащил «Ф-1». С тонким металлическим звуком вылетело кольцо, оставшись болтаться в кармане-подсумке на специальном шнурке.
— А вот мы сейчас кое-кого гранаткой угостим! — заорал здоровяк, отпуская чеку. — Раз, два, гостинец!
Размахнувшись, он швырнул гранату в темноту тоннеля. Через пару секунд гулко ударил взрыв. Тотчас же перевернувшись на живот, Леденец принялся поливать черный проем свинцом, не давая штурмовикам поднять голову.
Белоснежка подхватила Бегемота под мышки, быстро оттащила за колонну и, размотав автоматный ремень, начала перетягивать ему ногу чуть выше раздробленного колена.
— Ничего, все будет в порядке, — бормотала она. — Вот увидишь. Все будет хорошо.
— Я верю, — кивнул тот.
Прекратив стрельбу, Леденец отполз за колонну и перевел дух. Встав на колено, он выглянул и посмотрел на клубящуюся черноту тоннеля.
— Боятся, гады! — Леденец оскалился довольно, посмотрел на Белоснежку и повторил: — Боятся. Пусть только высунутся.
Девушка покачала головой.
— Уходим.
— Догонят, — рассудительно заметил Леденец. — Эти, из тоннеля, догонят.
Белоснежка, не обращая внимания на слова «ротвейлера», сказала:
— Вы с Ватиканом несете Бегемота. Мы с Дофином — Чубчика.
— С ним-то чего?
— Штык-ножом в живот ранили.
Леденец посмурнел.
— Плохо дело. Врач нужен.
— Знаю. — Девушка повесила автомат на грудь. — Все.
Леденец снова высунулся из-за колонны и забормотал возбужденно:
— Вижу-вижу-вижу.
Вытащив вторую гранату, он без замаха, кистью, по-бейсбольному, швырнул ее в тоннель. Грохот взрыва слился с отчаянным стоном.
— Дофин, — приказала девушка, — бери Чубчика и в переход. Ватикан, — она поднялась и посмотрела на лежащих солдат, — вместе с Леденцом забирайте Бегемота и идите за Дофином. Я прикрою.
Для острастки Леденец еще раз выпустил очередь в сторону тоннеля, затем быстро поднялся, подсунул голову под руку Бегемота и легко выпрямился. Ватикан подхватил раненого толстяка с другой стороны.
— Все, зайчики, побежали, — пробормотал Леденец.
Белоснежка быстро пошла следом за группой. На ходу она обернулась и приказала все еще лежащим солдатам:
— Никому башки не поднимать. Пристрелю.
* * *
Командир «Грозы» огляделся. Из десяти человек выбыли пятеро. Спасибо «Воину», серьезных ранений нет, но участвовать в штурме они уже не смогут.
