— Мой дорогой… — умилилась Лола и пощекотала песика за
животик. Он с неудовольствием потянулся и высунул голову из корзинки. Попугай и
тут успел — он уже сидел на перилах и с интересом посматривал вниз. Лола
испугалась, что попугай улетит — ведь в свое время он улетел от кого-то из
жильцов и поселился у них в квартире только потому, что Лола, уходя из дома,
оставила открытой форточку. На дворе тогда стоял лютый февральский мороз и
метель, как только Перришон не схватил воспаление легких…
А теперь хоть и нежаркое, но все же лето, вдруг Перришону
захочется полетать? И он не вернется…
— Перринька, — ласково сказала Лола, — пойдем
домой.
Попугай склонил голову набок и поглядел с подозрением. Лола
подошла ближе и попыталась посадить птицу себе на плечо. У Лени это получалось
легко, теперь же Перришон встрепенулся, захлопал крыльями и отошел по перилам
подальше от Лолы.
— Ну что такое… — Лола попыталась дотянуться до упрямой
птицы, но Перришон легонько тюкнул ее клювом. Было больно.
Лола вспомнила, что там, на своей исторической родине,
попугаи питаются плодами с тропических деревьев и наверное даже могут клювом
расколоть спелый «жос. Она задумалась, что крепче — кокос или ее голова.
Выходило, что голова. Но с другой стороны, кокосов много, а голова у Лолы одна.
И если сердитый попугай долбанет по ней клювом, то Лоле мало не покажется.
— Ну и пожалуйста, — сказала Лола, — хочешь
лететь — улетай! Скатертью дорога!
Пожалуй, это была не самая подходящая к случаю поговорка, но
Лоле было не до того, чтобы выбирать выражения.
Она ушла с балкона, нарочно громко топая, но тут же вернулась,
чтобы подглядеть, как поведет себя блудный попугай. Если он и вправду улетит,
Ленька ей никогда этого не простит! Потому что хоть раньше и были у них с
Перришоном трения, и больше всего на свете Леня обожает своего кота, но
Перришону тоже уделяет много внимания, учит новым словам (в основном
иностранным) и часто выпускает из клетки, чтобы не было гиподинамии.
Перришон топтался на перилах и с интересом' смотрел вниз, во
двор. Лола решила, что момент настал, но как только дверь балкона скрипнула,
Перришон захлопал крыльями и перелетел на соседний балкон. Лола схватилась за
сердце и понеслась к соседке, которая к счастью оказалась дома.
Соседка Маргарита Степановна посвятила свою жизнь двум
существам — своему мужу Вове и его хомяку Персику. Хомяк был ангорский, очень
пушистый и страшно балованный. Вова души в нем не чаял, потому что хомяк
заменял ему всех друзей и родственников, кроме жены. Лола подозревала, что если
бы хомяк сам мог чистить свою клетку и покупать себе свежие овощи и
высококалорийный корм, то жена Вове тоже не понадобилась бы. Но про это
следовало помалкивать, особенно сейчас.
Увидев в глазок Лолу, соседка открыла сразу. Отодвинув ее в
сторону, что, надо сказать, было делом нелегким, Лола устремилась на балкон.
Перришон восседал на жардиньерке и прекрасно смотрелся рядом с темно-розовой
геранью. Клетка с хомяком стояла тут же, как видно Персику тоже было необходимо
дышать свежим воздухом.
— Боже мой! — Маргарита прижала руки к весьма
впечатляющему бюсту. — Немедленно уберите вашу птицу! Персик может
испугаться, а ему вредно волноваться, он и так нервный… он может от стресса
потерять аппетит!
— Не переживайте, Маргарита Степановна! —
откликнулась Лола. — Это все же попугай, а не степной орел и даже не
птеродактиль! Ничего вашему Персику не сделается!
— Пер-реньке ор-решков… — умильно проворковал попугай.
Лола едва не хлопнула себя по лбу. Чем с воплями носиться по
лестничной площадке, нужно было сразу же подманить пернатого негодяя орехами.
— Есть у вас фисташки? — спросила она.
— Не… не знаю, может его устроит сухой корм для
Персика? — неуверенно предложила Маргарита Степановна.
— Несите!
Увидев в руке хозяйки знакомый пакетик, Персик в клетке
очень оживился. Но напрасно, потому что лакомство пронесли мимо. Видимо, с
аппетитом у хомяка все было в полном порядке. Лола выхватила из рук соседки
пакетик и заворковала не хуже Перришона:
— Ор-р-ешки, ор-решки!
Попугай склонил голову набок и уставился на Лолу хитрым
подозрительным глазом.
— Иди сюда, моя птичка! — надрывалась Лола.
Попугай сделал несколько неуверенных шажков.
На жардиньерке было мало места — там ведь кроме попугая
стоял еще горшок с геранью. Попугай вытянул клюв, Лола насыпала корм на ладонь
и протянула ему. Перришон клюнул, Лола прыгнула вперед, схватив его за лапы.
Попугай захлопал крыльями и заполошно заорал, спихнув вниз горшок с геранью,
который в свою очередь ударил по клетке с хомяком, отчего открылся замок, и
распахнулась дверца.
Персик быстро оправился от потрясения и выскочил на свободу.
Лола, лежа на полу, крепко держала попугая за лапы, а он обзывал ее разными
неприличными словами.
— Персик! — Маргарита Степановна закатила
глаза. — Куда же ты?
— Ничего ему не будет, он с балкона не
улетит! —успокоила соседку Лола и тут же пригрозила попугаю:
— Шею сверну!
В ответ наглая птица больно клюнула ее в плечо. С трудом
поднявшись, Лола проковыляла по гостиной и захлопнула балконную дверь. Попугай
вырвался и уселся на спинку дивана, наблюдая за хомяком, который увлеченно
подбирал с пола рассыпанный корм. Лола поглядела на попугая и поняла, что
больше он в руки не дастся.
— Раскрываем все двери! — скомандовала она,
подбирая с пола зазевавшегося Персика. — И гоним его шваброй!
Маргарита Степановна, которой надоели незваные гости, с
энтузиазмом согласилась. Она махала шваброй и одновременно стучала ложкой в
пустую кастрюлю — охота на попугая шла по всем правилам. Перришон взмахнул
крыльями и полетел в прихожую, а оттуда — на лестницу, но когда Лола уже
праздновала победу, нахальная птица свернула вниз.
— Только не это! — простонала Лола, зная, что у
консьержки как всегда настежь распахнута дверь подъезда, и Перришон вылетит во
двор, а там его вовек не поймать.
Из двери ее квартиры выглядывал любопытный нос Пу И. Кот
Аскольд как всегда оставался в стороне от шумных происшествий, больше всего на
свете он ценил покой. Маргарита Степановна прижала к груди своего хомяка, и
больше ее ничего не волновало.
Перришон мелькнул на следующей площадке и вдруг уселся на
лестничные перила, как будто силы внезапно его оставили. Затем стал бочком,
торопясь и спотыкаясь, взбираться по перилам вверх. Лола удивилась было, но
потом услышала знакомое пыхтенье и цокот когтей по ступенькам. Наверх
поднималось —серое чудовище по имени Лесли. Его внешний вид и размеры испугали
даже такого прожженного типа, как попугай Перришон. Стараясь сохранить остатки
достоинства, Перришон отступал медленно, с самым независимым видом. Лесли же,
увидев незнакомую яркую птицу, двинулся вперед огромными скачками. Перришон
решил, что жизнь дороже чести и ракетой влетел прямо в раскрытую дверь.
