— Змей, — позвал сержант караульного, — пленных пока отведи в фойе, чтобы под ногами не путались. И пусть ящики захватят. Только осторожно.
Змей ничего не ответил. Кивнул только и качнул стволом автомата:
— На выход, козлы. — Те задвигались, невнятно забухтели, начали пробираться к двери, бочком, с опаской. — Все команды выполняются бегом, — бесцветно сообщил Змей. — Ясно, уроды? Бегом.
— Вы как разговариваете со старшим по званию? — попытался было возмутиться кто-то из генеральской свиты, но, наткнувшись на отсутствующий взгляд террориста, сразу же умолк.
— Бегом, козлы! — продолжал тот. Тон у Змея был непередаваемо-особенный. Так разговаривают опытные сержанты с зелеными новобранцами. Устало — от беспредельной тупости новоявленных воинов, но нравоучительно. — На счет «раз» хватаете по ящику и срываетесь с места. На счет «три» я вхожу в башню и удивляюсь: вы стоите у лифтов в колонну по два, по стойке «смирно». Ящики сложены рядом, четко и аккуратно. Не дай божок, уроните хоть один, козлы. Опоздавшим — пулю в затылок. Выполняем!
И откуда только прыть взялась. Подхватили генералы кофры с аппаратурой, рванули, словно бегуны-спринтеры, расталкивая друг друга, к выходу, посыпались, словно горох, из полумрака кузова на свет и помчались, боясь опоздать, к стеклянным дверям. А в спину им неслось чуть насмешливое:
— «Раз» уже прошло, «два» теперь! Смотрю за временем.
Разминающиеся у «девятки» громилы загоготали.
— Во, б..., бараны.
Красавец сержант посмотрел на них.
— Так. Ты и ты, — он ткнул пальцем в Геру и Губу. — Берете вон тот ящик и следом за заложниками. Вы двое, — тычок в Лесю и четвертого бугая по прозвищу Гулкий, — несете следующий.
— Какого х...? — прищурился Губа. — Я че, сюда носильщиком, что ли, нанялся?
— Я сказал, берешь и несешь, — жестко ответил сержант. — Возражения не принимаются.
— А не шел бы ты на х..., братан, — издевательски ухмыльнулся Гера. Почувствовав поддержку своих, он стал держаться раскованно-хамски, явно работая на публику. Гера вообще любил, когда на него смотрели и восхищались.
Сержант, однако, не восхищался. Он поднял автомат, передернул затвор.
— Взять ящики и бегом.
Гера несколько секунд смотрел на него, затем кивнул, соглашаясь:
— Базара нет, братан. Но учти, еще не вечер.
— Вперед, — сержант указал на кузов. Угроз он не боялся.
Пассажиры «жигуля» подхватили ящики и, отдуваясь, понесли к дверям.
— Эй, «упал-отжался», — окликнул сержанта Гулкий. — Что в этих гробах? Кирпичи, что ли?
— Оружие, — коротко ответил тот. — Боеприпасы. Полезные вещи.
Через три с половиной минуты и кофры, и ящики были перенесены в фойе и составлены у лифтов. Дело спорилось. Следом за первой группой наверх отправилась вторая.
12:08. Седьмой этаж. Смотровая площадка
Все произошло очень быстро. Сидящие на вахте охранники разгадывали кроссворд. Один из них взглянул на выходящих из лифта мужчин, экскурсовода, школьников и снова повернулся к напарнику:
— «Известный заряжатель печатных изданий». Тэ-экс... Пять букв, последняя «кэ».
— Других нет? — предположил тот.
Рыжий плечистый парень остановился у него за спиной, спокойно достал из-под плаща автомат и, не замахиваясь, опустил «вал» на затылок охранника. Мгновением позже ткнулся лицом в стол и второй любитель кроссвордов, получивший увесистый удар фальшивой гранатой по темечку.
— Чумак, придурки, — хмыкнул Женя.
Недолго думая, он сгреб кроссворд, сложил его и сунул в карман.
— Э, что за дела тут?..
К Жене двинулся один из экскурсантов — квадратный, с бульдожьей физиономией парень, сияющий блестящей кожей и золотом. Террорист мгновенно повернулся, ткнув ему стволом автомата в лицо. Тот опешил.
— Что? — Женя сделал шаг вперед. — Ты че? Че ты, а? Я не понял! Сильно смелый, да? Жить надоело, пес? Скажи, надоело, да? Я тя положу сейчас, прям тут, ты понял? Ты, пес, я тебя запомнил, понял? Я тебя запомнил!
— Да я ничего, — «квадратный» побледнел, невольно отступил на шаг. — Я так...
— Внимание, — капитан достал из-под плаща пистолет. — Попрошу минуту тишины.
Жека и Волк остались рядом с капитаном. На всякий случай. Яцек, Профессор и Дело пошли по кругу, собирая экскурсантов в единую группу. Тем, кто еще не до конца понял, в чем дело, тыкали стволами под ребра. Доходило быстро. Даже самые недогадливые соображали: вооруженные люди пришли сюда не за тем, чтобы любоваться красотами столицы с высоты птичьего полета. Тем более что ничего привлекательного в этом зрелище не было.
— Здание захвачено, — продолжал капитан. — Все вы теперь являетесь нашими заложниками. Прошу соблюдать спокойствие и не совершать опрометчивых действий.
В толпе послышался ропот.
— Недовольным сделать шаг вперед, — повышая голос, сказал капитан. Ропот моментально стих. — Я вижу, мы поняли друг друга. Женя, присмотри пока за порядком. Мы занимаемся рестораном. Потом заложников в конференц-зал. Кроме тех, что внизу. Их сперва ко мне.
— Хорошо, — ответил Женя и, повернувшись, вперился тяжелым взглядом в «квадратного». — Всем сесть на пол по-турецки, руки на затылок, пальцы сцепить. И чтобы я ни слова не слышал. Кто вздумает шептаться — пеняйте на себя.
Никто не заставил просить себя дважды. Через пять секунд заложники сидели на полу, скрестив ноги и положив руки на затылок. Еще через минуту к ним присоединились официанты всех трех залов ресторана «Седьмое небо».
Седьмой и шестой — ресторанные — этажи были захвачены полностью.
12:09. Место происшествия
— Куда отбуксируют машины? — спросил Беклемешев, складывая список заложников и пряча его в папку.
— В автопарк Министерства обороны, — ответил Третьяков.
— Если понадобится...
— Звоните в любое время. И по любым вопросам. Лучше непосредственно нашему оператору. Кстати, у нас отлично налажены каналы по обмену информацией с Министерством внутренних дел. Вот номер телефона нашего оператора, — полковник протянул картонную карточку. — Вас сразу же соединят либо со мной лично, либо с моим заместителем. Я предупрежу. Так будет быстрее и безопаснее во всех отношениях.
— Хорошо. Спасибо.
— Не за что, — ответил полковник.
Беклемешев зашагал к «Волге», забрался на переднее пассажирское сиденье. Машина резко взяла с места.
Третьяков остался стоять на дороге, холодно глядя ей вслед. Подошедший генерал-майор остановился рядом:
— Как вы думаете, Дмитрий Гаврилович, они поверили? — В генеральском голосе присутствовал легкий коктейль из лакейского подобострастия и рабского преклонения перед недосягаемым хозяином.
