— Нашли? — спросил Беклемешев.
— Я нашел. И они нашли, очевидно, но не рискнули расходовать средства на строительство передающих антенн, покупку мощного усилителя.
— Ив чем же заключается этот способ? Если это не спутник, то что?
— Что у вас было по физике в школе, юноша?
— «Пять».
— Вам бесстыдно натягивали оценку. Иначе бы вы помнили, что для трансляции волн низкочастотного спектра не требуются спутники. Они передаются либо по прямой, если дальность передачи не превышает нескольких сотен километров, либо методом отражения. Луч направляется вверх под определенным углом, отражается от ноосферы и приходит на ретранслятор. Для усиления сигнала террористам понадобится синхронизировать несколько антенн. Послав сигнал в одну точку с нескольких «тарелок» одновременно, они создадут так называемый эффект фокусировки луча. Волна не изменит своей частоты и получится достаточно мощной. Им придется произвести множество различных вычислений, но, при наличии пары сильных компьютеров, эта проблема перестает быть неразрешимой.
— Вы хотите сказать, что террористы просто «выстрелят» лучом в небо, а попадут в точку, расположенную в двух десятках километров от них?
— Именно так, — Гуртовой заварил чай, бросил два кусочка сахара, предложил: — Хотите чаю?
— Спасибо, нет.
— В таком случае давайте вторую деталь, и я, пожалуй, пойду на обход. Хотя бы изредка надо появляться на боевом посту.
— Второй штрих? — Беклемешев усмехнулся. — Вы чертовски умны и никак не похожи на сумасшедшего. За что же вас упрятали в сумасшедший дом?
— За это и упрятали, — усмехнулся Гуртовой. — За это и за ультранизкочастотный генератор, который я изобрел.
21:08. Пятый этаж радиотелевизионной передающей станции
Капитан выбежал из лифта. В аппаратной стало совсем темно. В темноте мерцали лампочки и индикаторы. Свет был слабым, цветным. Лица аппаратчиков походили на маскарадные маски. Моцарт, как и раньше, находился у окна. Минаев наблюдал за заложниками. Те застыли у стены. Они поняли: что-то произошло, но пока еще не знали что.
Генератор стоял посреди зала на полу. От него к усилителям тянулись десятки кабелей, на которых замерли световые блики.
— Все готово? — спросил капитан, подходя ближе.
— Так точно, — ответил Минаев.
Капитан посмотрел на аппаратчиков:
— Подключено правильно?
— Правильно, правильно. Не волнуйтесь, — ответил один из заложников.
— Я не волнуюсь, — усмехнулся капитан. — Волноваться придется вам, если что-то пойдет не так. — Он протянул руку, коснулся панели управления. — Что нажимать? — Заложники переглянулись. — Слушайте, я не хочу, чтобы кто-то пострадал. Но мне необходимо, чтобы генератор заработал. И я заставлю вас его включить, чего бы мне это ни стоило. Понятно?
— Куда уж понятнее. Вон тот тумблер. Под крышкой.
— Спасибо, — капитан решительно откинул крышку и перебросил тумблер. Повернулся к Минаеву. — Если кто-нибудь из этих людей попробует выключить генератор — стреляй.
— Есть.
Воробьев направился к лифту. На ходу поднял передатчик:
— Сержант, что у тебя?
— Женщины на шестой площадке. Остальных Март и Гусь спускают в шахту. Минут через двадцать закончим. Управились бы раньше, да пока парашют нацепишь, пока объяснишь, что к чему. И потом, они же прыгать боятся. Цепляются за поручни — не оторвешь. Коксу приходится их чуть не силком спихивать.
— Внизу волнения не заметно?
— Нет. Крик ветром относит.
— Заканчивайте, и спускайся вниз. Твое место на третьем этаже. А я займу позицию на смотровой площадке.
— Хорошо.
Капитан вошел в кабину и поехал вверх, проверяя на ходу обойму в автомате.
21:34. Лифтовая шахта
Крот-1 замер, стоя на последнем крюке. От края провала его отделяло не больше тридцати сантиметров, и он в любой момент мог выбраться наружу, но пока не торопился. До десяти ещё было достаточно времени, а спецназовец не хотел, чтобы пострадал кто-нибудь из заложников. Он несколько раз увидел террориста — совсем молодого парня, немного похожего на Есенина, — но стрелять не стал. Тот все время двигался. На линии огня то и дело появлялись заложницы.
— Садитесь вот здесь, — услышал спецназовец голос террориста. — Тут удобнее и не так дует. — Ветер уносил слова вверх, парню приходилось почти кричать. — Что? Я понимаю, но здесь безопаснее, чем наверху.
Террорист отошел к центру площадки и посмотрел вверх. Колодец находился в двух шагах за его спиной.
Крот-1 уцепился за край провала, подтянулся и рывком вытолкнул тело из колодца. Через секунду он был на ногах. Вскинул «вал», под стволом которого был примотан электрический фонарь, прицелился. Женщины от испуга завизжали. Террорист увидел на стене свою тень и пятно яркого света, начал оборачиваться, и в эту секунду короткая очередь прошила его сердце. Шипение выстрелов потерялось за воем ветра.
Март так и не понял, что произошло. Он умер мгновенно.
Террорист рухнул ничком на бетонный пол. Крот-1 опустился на колено и поднял автомат стволом вверх, прикрывая товарищей, которые появлялись из колодца, словно чертики из табакерки. Крот-3 прижал палец к губам, показывая женщинам: тихо!
Те понимающе закивали, визг моментально смолк. Спецназовцы отбегали к стене. Крот-2 дотянулся до антиблокиратора лифтовых дверей, нажал на него, и створки плавно отошли в стороны. Штурмовики один за другим ныряли в предбанник. Вторая дверь, за которой начиналось фойе, открывалась нажатием одной клавиши.
Двое спецназовцев встали по обе стороны от двери, двое по центру. Крот-1 кивнул: «Готовы». Крот-3 поднял руку с тремя оттопыренными пальцами: «Раз, два, три!» Нажатие кнопки. Створки.
Жека, прятавшийся за стеной, услышал легкий гул мотора. Он не ожидал нападения сзади, подумал, что кто-то из ребят спустился к ним в подкрепление, потому и не обернулся. А полсекунды спустя вдруг сообразил, что резкий свет, который он видит, вовсе не похож на мягкий, приглушенный, отбрасываемый лифтовыми люминесцентными светильниками.
Жека, как и Март, не успел обернуться.
Змей, стоявший чуть правее главной двери, заметил свет фонарей, услышал стук ударившегося о камень автомата, резко повернулся, но его не готовили к ведению боевых действий против штурмовиков Антитеррористического центра. Как солдат Петр Полесов был хорош, но штурмовики оказались лучше подготовленными. Они были совсем немного проворнее, ловчее, быстрее. Однако именно это «немного» и сыграло решающую роль. Все та же шелестящая очередь, и Змей сполз на скользкий пол, ткнулся затылком в мрамор.
Пастор оказался единственным, кто успел выстрелить. Он ушел перекатом в сторону, вскинул автомат, нажал на курок. Однако яркий свет электрических фонарей ослепил его, и он промахнулся. Пули ударили в стену, откалывая куски мрамора. Второго шанса у Пастора не было. Мгновение спустя он получил пулю в грудь, выгнулся дугой, хрипя, захлебываясь собственной кровью, и затих.
