— Понимаете, — Леня проникновенно взглянул на
Саломею, — наша сделка сорвалась по очень серьезной и уважительной
причине.
— Не понимаю, какая может быть причина. — Хозяйка
обиженно надулась. — Леонид, мне вас очень хорошо рекомендовали, а вы, я
вижу, не справились…
— Причина серьезнейшая, — продолжал Маркиз. —
Смерть!..
В комнате на мгновение наступила звенящая тишина. Леня
вспомнил свой сегодняшний сон, костлявую смерть, бредущую по дороге, опираясь
на посох.
— Что? — переспросила наконец дама, хлопая
глазами. — Я не ослышалась?
— Нет, — подтвердил Леня. — Этого человека
убили. Дневники пропали. И я вынужден вернуть вам деньги и откланяться…
— Как — откланяться?! — прервала его Саломея
Леонардовна. — Артур Альбертович говорил, что вы очень ответственный
молодой человек и доводите каждое дело до конца…
— А еще он говорил, что дело самое пустяковое:
встретиться с человеком, обменять деньги на дневники и вернуться домой. А тут
уже замешано убийство, и черт его знает, что ждет меня впереди… Знаете ли,
мадам, при всем уважении к вам и Артуру Альбертовичу я глубоко чту Уголовный
кодекс и держусь подальше от таких преступлений, как убийство. Кроме того,
дневники все равно пропали, так что нет и предмета для разговора…
— Леонид, если я вам мало плачу — скажите, я увеличу
гонорар… в пределах разумного, конечно же!..
— Во-первых, мадам, вы мне пока ничего не заплатили,
во-вторых, я ни за какие деньги не буду связываться с делом, в котором замешано
убийство!
Леня хотел продолжить, но в это время зазвонил телефон.
Хозяйка сняла трубку, послушала и удивленно протянула
телефон Маркизу:
— Леонид, это вас!
Леня, пожав плечами, поднес трубку к уху. Он не имел
никакого представления, кто может знать, что он находится в квартире Саломеи
Леонардовны. Разве что Руо…
Однако это был не Руо.
Голос был незнакомый и чрезвычайно неприятный — низкий и
грубый.
— Слушай меня, Леонид! — проговорил этот голос без
всякого выражения. — Приедешь сегодня в два часа ночи в Педагогический
сад. Наш человек будет ждать тебя там около статуи Анатомии со старухиными
тетрадками. Только, сам понимаешь, после того, что произошло, цена повышается.
Привезешь десять тысяч — получишь дневники…
— А теперь ты меня послушай! — прервал Леня
незнакомца. — Никуда я не поеду! Я выхожу из дела, и можешь засунуть эти
дневники сам знаешь куда…
— Нет, это ты слушай! — Голос в трубке стал
громче, но остался таким же низким. — Думаешь, ты самый умный? Думаешь,
если ты приехал на заправку на чужой машине, то и следов не осталось? Тебя
видели несколько человек, они тебя опознают. Кроме того, на месте преступления
остались твои отпечатки. Так что не выпендривайся и делай, что я сказал!
Запомнил? В два часа ночи около статуи Анатомии в Педагогическом садике с
десятью тысячами баксов! Никаких журналов не нужно, наш человек знает тебя в
лицо!
Леня хотел что-то ответить, хотел возразить — но слова
застряли у него в горле, а из трубки уже неслись сигналы отбоя.
Он положил трубку и медленно повернулся к Саломее
Леонардовне.
У него было такое чувство, как будто его руки и ноги налились
свинцом, и каждое движение сделалось мучительно тяжелым.
Его поймали в ловушку! Он лишился своей воли, оказался в
безвыходном положении!
— Что с вами, Леонид? — проговорила пожилая
дама. — На вас буквально лица нет! Вам сообщили какое-то трагическое
известие?
— Да… то есть нет… мне снова предложили обменять ваши
дневники на деньги…
— Но ведь это же замечательно! — Саломея
Леонардовна оживилась. — Я надеюсь, вы доведете дело до конца?
— Но они повысили цену. Теперь они хотят десять тысяч.
— Так вы из-за этого так расстроились?! — Пожилая
дама рассмеялась. — Леонид, десять тысяч — это, конечно, большие деньги,
но эти дневники… они мне так дороги! Я сделаю несколько звонков и, возможно,
наберу эту сумму. Есть еще люди, готовые мне помочь!
— Постойте! — Маркиз поднял руку. — Что же
там такое важное?
— Там вся моя жизнь, молодой человек! —
наставительно проговорила Саломея Леонардовна. — А за свою единственную
жизнь мне не жаль никаких денег!
На миг, только на один миг, Лене показалось, что старуха
слишком ярко блеснула глазами, произнося свой напыщенный монолог. Но нет, перед
ним была почтенная старая дама, немножко со странностями, конечно, но их можно
было отнести за счет преклонного возраста. Однако ему очень и очень не
нравилась история с дневниками и убийством, в которую он попал по собственной
доверчивости. Лолка права, он пошел на поводу у Артура Альбертовича и
согласился на сомнительную авантюру. Какие еще дневники? Если они для нее так
ценны, то хранила бы их в банковском сейфе!
— Тогда ответьте на другой вопрос. Ведь вы, кажется,
говорили, что у вас никого не бывает?
— Совершенно верно, — кивнула старуха. — Я
живу очень одиноко…
— Но тогда каким образом у вас пропали эти дневники?
Чудес не бывает! Припомните-ка, когда именно они пропали и кто посещал вас за
это время.
— Когда они пропали? — Старая дама
задумалась. — Кажется, последний раз я в них заглядывала месяц назад.
Потом убрала на прежнее место, а когда снова заглянула туда на прошлой неделе,
их уже не было…
— Значит, месяц назад! — повторил Маркиз. — И
кто же у вас побывал за этот месяц?
— Да говорю же вам — никого! — Саломея Леонардовна
наморщила лоб. — Ну, один раз заходил участковый врач, я знаю его лет
двадцать, не на него же думать…
— Да, не на него… — задумчиво проговорил Маркиз.
— Еще Алик, но он такой славный молодой человек…
— Алик? — Леня насторожился. — Кто такой
Алик?
— Ну, Алик из химчистки. Он забирал в чистку мои шторы,
а потом привез их обратно… — Она показала на тяжелые бархатные портьеры,
закрывающие окна.
— Алик, значит! — Леня привстал.
— Ну, на него я ни за что не подумаю! Он просто
прелесть! Сам повесил шторы и не взял с меня за это ни копейки!
— Это вдвойне подозрительно! Скажите, что это за
химчистка? Где расположена?
— Понятия не имею, где они расположены! Я звоню им по
телефону, и приезжает Алик…
— Но у вас по крайней мере есть телефон этой химчистки!
— Ну разумеется! — Саломея Леонардовна встала
из-за стола и подошла к буфету. Она выдвинула верхний ящик и принялась рыться в
нем, приговаривая: — Ну никогда не поверю, что это Алик! Он такой вежливый,
обходительный…
— Вы не поверите, мадам, какие обходительные люди
встречаются среди серийных убийц! — парировал Маркиз.
