Песик испуганно отскочил назад и обиженно взлаял. Казалось,
он хочет сказать: «Нечестно! Двое на одного! Мы так не договаривались!»
Лола, забыв обо всем на свете, кинулась к своему любимцу,
подхватила его на руки и прижала к груди со словами:
— Пуишечка, детка, ничего не бойся! Мамочка с тобой,
мамочка не даст тебя в обиду этим противным собакам! — Затем она
повернулась к Маркизу и возмущенно проговорила: — Видишь, до чего ты довел
ребенка? У него будет нервный срыв! У него на нервной почве выпадет шерстка! Ты
же знаешь, какой он ранимый и чувствительный!
Пу И, почувствовав себя в полной безопасности, смотрел
сверху на своих игрушечных врагов и облаивал их самым оскорбительным образом.
— Лолка, перестань валять дурака! — прикрикнул
Маркиз на свою боевую подругу. — И не делай вид, что не слышала моих слов!
— Твоих слов? — Лола удивленно заморгала. —
Каких еще слов?
— Я сказал, что тебе придется вернуться в театр.
В прихожей на какое-то время наступила тишина.
Даже игрушечные собаки внезапно перестали лаять, как будто в
них одновременно кончился завод. Точнее, одновременно разрядились батарейки.
— Я не ослышалась?! — проговорила Лола
напряженным, звенящим голосом.
Леня ничего не ответил. Он правильно рассудил, что в такой
момент любой его ответ будет только поводом для очередного взрыва и самое
безопасное — промолчать.
— Ты хочешь, чтобы я вернулась в театр?! —
отчеканила Лола и бережно пересадила Пу И на табуретку, чтобы освободить руки.
Как только они оказались свободны, она воздела их к потолку в трагическом
жесте, потом заломила движением, полным невыносимой скорби, потом закрыла ими
лицо, как будто не в силах была видеть грязь и тщету окружающего жестокого
мира.
Поскольку Маркиз по-прежнему молчал, не подавая ей повода
для следующей реплики, Лоле пришлось обходиться своими собственными силами.
— Ты увел меня из театра, когда я была в зените славы!
Ты сломал мою карьеру, отнял у меня аплодисменты зрителей, восторги поклонников,
цветы, ценные подарки, радость творчества, наконец… ты отнял у меня то, что
составляло смысл моей жизни!
На этот раз Леня не удержался и необдуманно ответил Лоле,
поддавшись на провокацию:
— Аплодисменты зрителей — это, конечно, хорошо, но
зрителей-то было всего ничего… На сколько мест был зал в твоем театре? На
пятьдесят, если я не ошибаюсь?
— На восемьдесят! — возмущенно перебила его
Лола. — Но важно не количество, важен принцип! Один раз меня вызывали на
поклоны целых семь раз!..
— Ну да, когда ты пригласила на премьеру ползала
знакомых. А уж насчет ценных подарков — это ты вообще загнула! Если, конечно,
считать ценным подарком рисунок, который тебе подарил шестилетний сын уборщицы
после детского утренника и который до сих пор висит на почетном месте в твоей
комнате…
— И нечего язвить! Если хочешь знать, этот рисунок для
меня дороже любых бриллиантов! — воскликнула Лола с пафосом. — Потому
что это подарок, сделанный от чистого сердца! Вообще дети — это самые
искренние, самые восторженные, самые тонкие зрители! Они еще не испорчены
жизнью, не отравлены ядом массовой культуры, они, как никто другой, понимают
искусство…
— Да, только нарисована там была почему-то ведьма на
помеле. Как ты думаешь, почему бы это?
— Потому что я в том утреннике играла именно ведьму…
кстати, очень хорошо играла, режиссер это отметил…
— Да, эта роль тебе и в жизни отлично удается! —
добавил Маркиз с невинным видом.
Лола возмущенно ахнула, снова воздела руки и завертела
головой в поисках свидетелей. Поскольку Аскольд давно уже ушел, из свидетелей
остался один Пу И, который сидел на табуретке и с интересом наблюдал за
перепалкой хозяев. Если, конечно, не считать двух игрушечных собак, которые
валялись на полу, буквально отбросив лапы.
Итак, повернувшись к Пу И, Лола воскликнула:
— Он назвал меня ведьмой! И это после того, как я
отдала ему лучшие годы своей жизни! После того, как я бросила к его ногам свою
молодость, красоту, талант…
— Лолка, прекрати! — строго прикрикнул на нее
Маркиз. — Ты не в театре!
— Вот именно! — парировала она. — И уже
никогда там не буду! Как ты себе представляешь — я вернусь в театр после
стольких лет… тем самым я признаю свое поражение!..
— Не говори ерунды! — отмахнулся Леня. — И
потом это же ненадолго и только для дела…
— Ага, а как я это объясню Жанке? Вот уж она попляшет
на моих косточках!
— Это еще кто такая? — осведомился Маркиз.
— Не хочу даже говорить о ней! — отрезала Лола, но
тут же с чисто женской логикой заговорила: — Бездарность! Уродина! Корова с темпераментом
амебы! И самое ужасное — что она теперь у них прима! Играет все самые лучшие
роли! Да к тому же… — Лола замолчала, не в силах продолжать, но потом
преодолела себя и выпалила: — К тому же она похудела!
— Да, это серьезно! — насмешливо проговорил
Маркиз.
— Конечно, серьезно! — подхватила Лола, не заметив
в его словах сарказма. — Еще бы не серьезно! Похудела и теперь танцует,
поет, в общем — настал ее звездный час, а тут вдруг появляюсь я… Ты
представляешь, как она будет надо мной издеваться?
— Ну… да… — промямлил Леня.
— Нет, ты не представляешь! Как ты можешь это
представить? Ведь ты, во-первых, не женщина, а во-вторых, не актриса!
— Да уж, с этим не поспоришь… — вынужден был
признать Леня. Хотя он, конечно, знал, что в споре с женщиной нельзя ни с чем
соглашаться, даже с такими очевидными вещами.
— Ага! — обрадовалась Лола. — Конечно, не
поспоришь! И не пытайся спорить со мной, потому что я всегда права!
— Ладно, мне это уже надоело, — проговорил Леня
сухо. — Время уже очень позднее, так что я пойду спать. А ты так полна
энергии, что можешь пока продумать свое появление в театре. Потому что идти
туда тебе все равно придется, другого выхода у нас нет.
С этими словами он развернулся и удалился в свою комнату,
оставив за собой последнее слово.
Лола так растерялась от его наглости, что целую минуту
стояла, открыв рот и хлопая глазами, а когда пришла в себя — дверь Лениной
комнаты была уже закрыта.
Тогда она схватила с полу одну из заводных собак и в сердцах
запустила ее в Ленькину дверь.
От удара собака снова включилась и принялась тявкать
противным визгливым голосом.
Утром Маркиза разбудил звон посуды и шум кофемолки,
доносившиеся из кухни. Он явился на кухню и приятно удивился. Лола порхала по
кухне в розовом передничке с рюшечками и напевала что-то веселое. Звери чинно
сидели каждый на своем месте и не проявляли особенного волнения при виде еды,
из чего Леня сделал вывод, что они уже получили свое.
