Пока дожидался его, я убил четырех мух. Черт, смерть кругом, повсюду. Люди, птицы, звери, рептилии, грызуны, насекомые, рыбы — у них никаких шансов. Всем крышка. Я не знал, что с этим делать. У меня испортилось настроение. Понимаете, смотрю на упаковщика в супермаркете, он пакует мои продукты, и вдруг вижу, что он самого себя засовывает в могилу вместе с туалетной бумагой, пивом и куриными грудками.
Потом раздался условный стук в дверь, и я сказал:
— Входите, пожалуйста, мистер Гроверс.
Он вошел. Из себя невидный. Метр сорок два ростом, 71 килограмм, 38 лет, глаза серо-зеленые, левый — с тиком, уродливые желтые усики, волосы того же цвета, с прогалиной на макушке слишком круглой головы. Вошел косолапо, сел.
Мы сидели и смотрели друг на друга. Больше ничего не делали. Прошло пять минут. В конце концов я разозлился.
— Гроверс, почему вы ничего не говорите?
— Я ждал, когда вы заговорите.
— Почему?
— Не знаю.
Я откинулся в кресле, закурил сигару, положил ноги на стол, вдохнул дым, выдохнул и выдул идеальное кольцо.
— Гроверс, эта женщина, эта… космическая пришелица… расскажите о ней что-нибудь…
— Она называет себя Джинни Нитро…
— Рассказывайте дальше, мистер Гроверс.
— Вы не будете смеяться надо мной, как полицейские?
— Никто не смеется так, как полицейские, мистер Гроверс.
— Ну… эта девочка из космоса — с товаром.
— Почему вы хотите избавиться от девочки с товаром?
— Я боюсь ее, она управляет моим сознанием.
— Как это?
— Ну, что она скажет, то я должен сделать.
— А если она скажет вам съесть ваше ка-ка, вы съедите?
— Наверно, да…
— Гроверс, просто вас лохматка оседлала. Это со многими мужчинами случается.
— Нет, она такие номера проделывает, что просто ужас.
— Все эти номера я видел, Гроверс, и даже такие…
— Вы не видели, как она появляется ниоткуда, вы не видели, как она улетучивается сквозь потолок.
— Гроверс, вы меня утомляете, все это муде-колеса.
— Нет, не колеса, мистер Билейн.
— Нет? Да откуда вы взялись, Гроверс, вы говорите как вахлак.
— А вы не похожи на детектива, мистер Билейн.
— А? Что? А на кого же я похож?
— Дайте сообразить, дайте подумать…
— Так шевелите пузырями. Это стоит вам шесть долларов в час.
— Ну, вы похожи на… сантехника.
— На сантехника? На сантехника. Хорошо. Что бы вы делали без сантехника? Вы знаете кого-нибудь важней сантехника?
— Президент.
— Президент? А вот и неправильно! Опять ошиблись! Вы как рот откроете, так сразу и ошиблись!
— Я не ошибся.
— Вот видите! Опять ошиблись!
Я отложил сигару и закурил сигарету. Этот человек был полный мудак. Но клиент. Я посмотрел на него долгим взглядом. Это был тяжелый труд — смотреть на него. Я перестал смотреть. Я стал смотреть мимо его левого уха.
— Ладно, что вы хотите чтобы я сделал? С этой космической пришелицей? С этой Джинни Нитро?
— Избавьте меня от нее.
— Я не киллер.
— Освободите меня от нее как угодно.
— Вы вступали в половые сношения?
— В смысле — сегодня?
— В смысле — с ней.
— Нет.
— Вам известно место жительства этой птички? Номер телефона? Род занятий? Татуировка? Хобби? Особые привычки?
— Только последнее…
— В частности?
— В частности, она улетает через потолок и всякое такое.
— Гроверс, вы сумасшедший. Вам нужно туда, где мозги чинят.
— Я уже там был.
— И что они сказали?
— Ничего. Только они берут больше чем шесть долларов в час.
— Сколько они берут?
— Сто семьдесят пять долларов в час.
— Это доказывает, что вы сумасшедший.
— Почему?
— Кто столько платит — обязательно сумасшедший.
Потом мы просто сидели и смотрели друг на друга. Довольно глупо. Я пытался думать. У меня заболели виски.
Потом распахнулась дверь. И вошла эта женщина. Ну что я могу вам сказать? На земле миллиарды женщин, так? Некоторые выглядят нормально. Большинство выглядят прилично. Но время от времени ПРИРОДА выкидывает номер: она изготовляет особенную женщину, невероятную женщину. То есть ты смотришь, и ты не можешь поверить. Колыхание спелых волн, ртуть, змеиный изгиб, ты видишь лодыжку, ты видишь локоть, ты видишь грудь, ты видишь колено, и все это сливается в колоссальное манящее целое, и красивые глаза улыбаются, углы рта чуть опущены, но губы сложены так, словно она вот-вот засмеется над твоей беспомощностью. И одеться они умеют, и длинные их волосы жгут воздух. Ну просто сил нет. Гроверс встал.
— Джинни!
Она вплыла в комнату, как стриптизерка на роликовых коньках. Она остановилась перед нами, и стены задрожали. Она посмотрела на Гроверса.
— Хал, что ты делаешь с этим второсортным сыщиком?
— Эй, полегче, стерва! — сказал я.
— Понимаешь, Джинни, у меня небольшая проблема, и мне понадобилась помощь.
— Помощь? В связи с чем?
— Не могу сказать. Язык проглотил.
— Хал, у тебя нет проблем, пока у тебя есть я. Все, что может второсортный сыщик, я могу лучше. Я встал. Впрочем, я уже стоял.
— Правда, красавица? А ну покажи, как у тебя встанет девятнадцатисантиметровый.
— Эротоман!
— Ну что, съела? Съела?
Джинни несколько раз прошлась по комнате, сводя нас всех с ума. Потом обернулась. Посмотрела на Гроверса.
— Поди сюда, пес! Ползи ко мне по полу! Быстро!
— Не слушай ее, Хал! — закричал я.
— А?
Он полз по полу к Джинни. Все ближе и ближе. Подполз к ее ногам и остановился.
— А теперь, — сказала она, — лижи языком мои туфли! Гроверс подчинился. Лизнул. Стал лизать дальше. Джинни посмотрела на меня и ухмыльнулась. Ухмыльнулась грязной ухмылкой. Я не стерпел, вскочил.
