– Это правда? – потребовал Аарон.
Бен недаром был политиком.
– Правда ли, что она колдунья? Разумеется, нет.
Аарон нахмурился еще больше.
– Разве она не утверждает, что умеет предсказывать будущее?
– Ничего подобного она не утверждает.
– Но вы и шериф обсуждали с ней эти убийства?
– Если и так, данные беседы являются частью проводимого нами расследования и публичному обсуждению не подлежат, мистер Кинг. Но вы и сами прекрасно это понимаете.
Аарон с величайшим трепетом (совершенно излишним, по мнению Бена) относился к бюрократическим процедурам и теперь оказался застигнут противоречивыми чувствами. Его обуревало неуемное любопытство, но в то же время он сознавал, что никоим образом не входит в круг официальных лиц, посвященных в полицейское расследование. Он вытянулся во весь рост, оказавшись при этом на добрых пять дюймов ниже Бена, и изрек, весь дрожа от праведного негодования:
– Я не имею ни малейшего намерения вмешиваться в официальное расследование, судья.
– Я рад это слышать.
Но Аарон еще не все сказал.
– Однако если до моего сведения дойдет, что вы и шериф позволили какой-то шарлатанке толкнуть вас на ложный путь, который заведет вас в тупик и повлечет новые жертвы, – в этом случае я незамедлительно присоединю свой голос к тем, кто требует вашей с шерифом отставки.
У Бена не возникло желания посмеяться, хотя тирада – явно отрепетированная заранее – была произнесена с чувством глубочайшего превосходства. Будучи занудой и напыщенным пустобрехом, Аарон Кинг тем не менее обладал удивительным даром сплачивать вокруг себя других, а с учетом того, в каком страшном напряжении пребывали жители города, он был вполне способен созвать толпу жаждущих крови, если бы расследование в самом скором времени не завершилось арестом. Особенно если совершится еще одно убийство. Бен призвал на помощь все свое самообладание: – Вы совершенно правы, мистер Кинг. Если мы не будем исполнять свою работу, нас следует освободить от занимаемых должностей. Но, я вас уверяю, мы не сидим сложа руки. Благодарю вас за вашу откровенность. Я передам ваши слова шерифу Данбару.
Получив столь вежливый отпор, Аарон был вынужден наклонить голову, царственным кивком признавая, что ему больше нечего добавить, исполнить по-военному четкий поворот «налево кругом» и ретироваться строевым шагом. Увы, его величественный уход оказался несколько испорчен тем, что он поскользнулся на обледенелой полоске тротуара и едва не приземлился на пятую точку.
Бен проводил его хмурым взглядом. Аарон Кинг окончательно испортил ему настроение вовсе не потому, что Бен боялся потерять свое кресло.
Кэсси становилась слишком заметной фигурой, и – несмотря на бредовый характер слухов и домыслов о ее способностях – по крайней мере одному из жителей города не требовалось никаких дополнительных подтверждений, чтобы распознать в ней угрозу для себя. И терял Бен при этом не кресло, а нечто неизмеримо большее.
* * *
Эбби, наверное, побоялась бы выйти из дому в эту пятницу, особенно после пугающего и внезапного появления Гэри накануне вечером, если бы не Брайс. Но, к счастью, из-за болезни ее босса контора по оказанию финансовых услуг не работала. В противном случае Эбби могла бы ошеломить своего начальника, явившись на работу с собакой.
– К понедельнику я перестану дергаться, – заверила она Брайса, осторожно выводя машину с подъездной аллеи. – Мы тихо и мирно проведем выходные, а в понедельник охранная компания установит подсветку. Ну а пока нам надо съездить в торговый центр и купить замок. И что-нибудь подходящее для тебя, чтобы ты перестал пожирать мои тапочки.
Ирландский сеттер чинно восседал на пассажирском месте рядом с ней. Ему очень нравилось ездить в машине.
Эбби знала, что ждать взаперти ее возвращения ему понравится гораздо меньше, но в торговый центр собак не пускали. Слава богу, ему не придется ждать долго: полчаса, не больше. Она быстро сделает все свои покупки и вернется.
Уж в торговом-то центре ей точно ничего не грозит.
* * *
Было ровно два тридцать пополудни, когда Филип Макдэниел позвонил во входную дверь дома Кэсси. Зная о его маниакальной пунктуальности, Кэсси открыла дверь мгновенно: он даже не успел снять палец со звонка.
– Здравствуйте, мистер Макдэниел. Входите, прошу вас.
– Благодарю вас. – Адвокат переступил через порог, оглядел охраняющего ее рычащего пса и сказал: – Можете отпустить его, мисс Нейл. Собаки на меня никогда не бросаются. Понятия не имею, почему это происходит, но это так.
Филип Макдэниел был высок ростом и худ до болезненности. На вид ему можно было дать лет семьдесят. Его голову украшала густая белоснежная шевелюра, а подбородок – столь же белая острая бородка. Было в нем что-то старомодно элегантное.
Возможно, собаки его не трогали, потому что он был несуетлив и держался с величественным достоинством. А может быть, он просто казался им слишком тощим.
Не желая подвергать проверке ни одно из этих предположений, Кэсси исполнила обычную церемонию знакомства, и вполне удовлетворенный Макс последовал за ними в гостиную.
– Позвольте мне взять у вас пальто, – сказала она адвокату.
Но адвокат отказался расстаться с пальто и одарил ее страдальческим взглядом.
– Я могу остаться только на минуту, мисс Нейл. И не удивлюсь, если вы укажете мне на дверь, когда я исполню свое поручение.
– Боже милостивый! – удивилась Кэсси. – С какой стати мне это делать, мистер Макдэниел?
– Потому что я виновен в непростительном нарушении доверия, не говоря уж о неисполнении профессионального долга.
Все это он произнес с видом полной убежденности в том, что его сию минуту колесуют, четвертуют или протащат под килем за содеянное. Но поскольку Кэсси относилась к нему с симпатией (к тому же у нее в голове не укладывалось, как этот милый старик мог сознательно кому-то навредить), она, не раздумывая, ответила:
– Я совершенно уверена, что вы действовали непреднамеренно, мистер Макдэниел.
– Это меня отнюдь не извиняет.
– Ну что ж, почему бы вам не рассказать мне, о чем идет речь? Скажите мне, в чем дело, чтобы мы смогли поскорее об этом забыть.
Он вытащил из внутреннего кармана пальто запечатанный конверт и протянул его ей.
– За несколько месяцев до смерти ваша тетя вручила мне вот это, мисс Нейл.
Прочитав на конверте свое имя и узнав характерные каракули своей тети, Кэсси вопросительно подняла глаза на адвоката.
– Я думаю, ничего страшного тут нет, мистер Макдэниел. Наверное, это просто личное письмо, и у меня все равно руки бы до него не дошли, пока дело слушалось в суде, так что никакого ущерба вы мне не нанесли.
