Большая часть завтрака прошла в молчании, но Бена это, похоже, ничуть не смущало. Кэсси тоже не торопилась нарушить молчание: она не ощущала неловкости. Она просто не знала, что ему сказать.
Они почти закончили завтрак, когда Кэсси наконец заговорила:
– Все было очень вкусно. Спасибо.
– Я специализируюсь по завтракам и бифштексам. В остальном мои кулинарные достижения оставляют желать лучшего, – с улыбкой признался Бен.
Кэсси подумала, что он не из тех мужчин, что кичатся своими достижениями в любой области, но она не сказала об этом вслух. Вместо этого она, наконец не выдержав, начала:
– Эта девочка...
– Ее еще не нашли.
– Я могла бы...
– Нет, – резко возразил Бен, – ты не можешь.
– Я чувствую себя хорошо.
– Очень может быть. – Он покачал головой, внимательно наблюдая за ней. – А может быть, и нет. Ты помнишь, как все было, Кэсси?
– Более или менее.
– Помнишь, как ты говорила от первого лица, от лица убийцы?
Ей стало не по себе.
– Нет.
– А это было. Мне удалось тебя вытащить, но... – Он тяжело вздохнул. – Теперь я понимаю, что ты имела в виду, когда говорила, что тебе нужен спасательный круг.
Кэсси не стала выяснять, что именно она говорила от лица убийцы. Вместо этого она покачала головой и сказала:
– Ни один случай не похож на другой, но на этот раз... я просто ничего не понимаю. Странные вещи происходят чуть ли не с самого начала.
Бен не сразу решился продолжить разговор, но в конце концов все-таки сказал:
– Было еще кое-что. На протяжении этого... контакта твои глаза почти все время были открыты. Это ведь необычно, правда?
– Правда.
– Зрачки были так расширены, что глаза казались совершенно черными.
Кэсси нахмурилась. Его голос встревожил ее больше, чем то, что он описывал.
– Всего этого я объяснить не могу. То есть я... ощутила разницу, но она состояла... в степени глубины.
– Что ты имеешь в виду?
– Я хочу сказать, что сам по себе контакт был обычным и отличался только глубиной. Почти мгновенно я оказалась глубоко в его мыслях, в его сознании. Это произошло так быстро, словно включили рубильник.
– Это потому, что ты знала дорогу после того, как нашла его в прошлый раз?
– Да, наверное. – Но ответ не удовлетворил ее саму, она чувствовала, что тут что-то не так. – Если бы я не знала, что так не бывает, – неуверенно продолжала Кэсси, – я была бы готова поклясться, что он... затянул меня внутрь. Что он хотел, чтобы я знала, где он находится и что делает. Что он нарочно дал мне подсмотреть все, что ему было нужно, а потом вытолкнул меня.
– А почему ты считаешь, что так не бывает?
– Ну... потому что сначала он меня совсем не замечал. Казалось, что он не ощущает моего присутствия до той самой секунды, когда он вдруг... посмотрел на меня, а потом вытолкнул.
– Ты говорила, что он тебя знает.
– Да. В тот момент он... мысленно назвал меня по имени.
«Кэсси».
Она снова услышала шепот у себя в мозгу, снова ощутила ужас где-то глубоко-глубоко внутри, и по всему ее телу пробежала дрожь. Никогда раньше ей не приходилось быть застигнутой в чужом уме, никогда раньше чей-то внутренний взгляд не приковывал ее к месту с такой беспощадностью, что она почувствовала себя парализованной.
Пойманной.
Вот об этом она ни за что не должна была рассказывать Бену. О том, что знала с безнадежной уверенностью: ей никогда бы не удалось ускользнуть от невероятной силы ума этого безумца, если бы он сам с презрением не выбросил ее на свободу.
Глава 15
– Кэсси?
Она взглянула на Бена и поспешно изобразила на лице улыбку.
– Как я уже говорила, он знает, кто я такая. Но мы ведь понимали, что рано или поздно это случится.
– Думаешь, теперь он будет тебя блокировать?
– Он не сможет делать это постоянно. В конце концов даже самый мощный разум устает или отвлекается, и тогда защитные механизмы начинают буксовать. Я сумею к нему вернуться.
– А если сумеешь; он узнает о твоем присутствии? – допытывался Бен.
Кэсси задумалась.
– Я не знаю. До сих пор мне всегда удавалось скрывать свое присутствие. Я... должно быть, я сама на этот раз как-то отвлеклась, и он меня засек.
– А если он опять тебя засечет? Он может тебе навредить?
– Мысленно? – Она изо всех сил старалась, чтобы ее голос звучал убедительно. – Он избавился от меня, вот и все. Это совершенно естественно, ничего другого я и не ожидала.
– Но мы имеем дело с разумом, в котором ничего естественного нет, Кэсси.
– Да, я знаю.
Бен пристально посмотрел на нее, потом резко отодвинул от себя тарелку.
– Даже если предположить, что он не может тебе навредить, как по-твоему, сколько еще раз ты сможешь это проделать, не угробив себя окончательно?
– Сколько придется.
Кэсси встала и отнесла свою тарелку в раковину. Бен сделал то же самое.
– Не говори так, Кэсси. Ты хоть понимаешь, что я из-за тебя вчера чуть не умер со страху? Я думал, что навсегда тебя потерял!
Она сварила свежего кофе не потому, что нуждалась в нем, а просто чтобы дать себе время подумать. Это не помогло.
– Я сожалею.
Ей показалось, что ее голос звучит неубедительно: скорее растерянно, чем виновато. Хотела бы она знать, какими ее извинения показались Бену.
Оказалось, что на него они вообще не произвели впечатления.
– Черт бы тебя побрал, Кэсси! Я не могу смотреть спокойно, когда ты рискуешь собой! И перестань делать вид, будто ничего не произошло.
Кэсси добавила молока в кофе и принялась сосредоточенно его размешивать.
– Это я решаю – рисковать мне или нет. Я тебе уже говорила.
– А у меня в этом вопросе вообще нет права голоса?
После минутного молчания она спросила:
– Что ты хочешь от меня услышать, Бен?
Он положил руки ей на плечи и повернул ее лицом к себе.
– Посмотри на меня.
Кэсси неохотно повиновалась. Он легонько встряхнул ее.
– Перестань от меня отгораживаться.
– Я не отгораживаюсь.
