Рэнсом отлично помнил, что вся эта туристская рухлядь находится у западной стены чердака. Как минимум метрах в десяти от него. И вот на тебе – сундуки возвышаются аккурат перед его носом.
Громыхало нещадно, бревенчатый пол трясло, а Рэнсом дрожал как осиновый лист, проклиная себя за недальновидность. В следующий раз он обязательно возьмет с собой карманный фонарик, даже если и свет будет.
Неподалеку от него снова скрипнула половица, уже в другой стороне. Рэнсом повернулся слишком резко для своего возраста – левую мышцу спины свело, он охнул, но ничего пугающего не увидел. Страшные тени исчезли.
– Слава тебе Господи, – прошептал он и принялся мысленно убеждать себя в том, что ничего и не было.
Мрак за окном снова прорезала молния.
То, что Рэнсом увидел на фоне освещенного на секунду окна, заставило его невольно отшатнуться – в нескольких шагах от него кто-то стоял.
Кто-то без головы.
Рэнсом сильно ударился спиной о какой-то ящик, что всего минуту назад стоял метрах в пяти от него. Его охватила паника.
Внезапно зажегся свет.
Рэнсом отчаянно заморгал, потом, когда глаза привыкли к свету, посмотрел в сторону окна и рассмеялся.
– Вот тоже мне, нашел чего испугаться. – Он покачал головой.
У окна стоял старый портняжный манекен. Подойдя к нему, Рэнсом провел рукой по холодному дереву. От времени оно потрескалось, обтягивавший его материал выцвел, обветшал. Кое-где его основательно побила моль, шнуровка на груди грозилась рассыпаться в любую секунду. Более-менее целым оставался только шелковый кант.
– Помню, помню я тебя, братец! – улыбнулся Рэнсом. Он говорил громко, собственный голос успокаивал его. – И сколько ж тебе лет-то? – Он немного помолчал, нахмурился. – Хотя погоди, ты где у нас раньше-то стоял? По-моему, совсем не у окна.
Рэнсом обернулся и взглянул туда, где видел стену из чемоданов. Она исчезла: чемоданы, облепленные потускневшими наклейками, мирно лежал и друг на друге в самом центре чердака.
– Эй, ребята, – проговорил Рэнсом, – а вы, собственно, как тут оказались? – Голос его дрогнул, он снова почувствовал себя неуютно.
Он подошел к чемоданам и принялся их изучать.
– Ну правильно. Вас я и ставил в угол, к западной стене, что тут гадать.
Рэнсом прекрасно помнил, что оставлял их именно там, завалив кучей ненужного тряпья. Потом он перетащил к ним старую мебель. На комод без двух ножек он водрузил старое зеркало, пару почерневших картин... Все верно, и портняжный манекен он отволок туда же.
Рэнсом повернул голову, надеясь, что манекен вернется на свое прежнее место. Деревянное туловище казалось жалким и безобидным.
Ровно до очередной вспышки молнии, ослепившей Рэнсома. В следующую секунду он увидел у окна, на месте манекена, женщину с разведенными в стороны руками. Ее длинные серебристые волосы развевались словно на ветру.
Рэнсом не стал проверять ловушки для белок, а рванулся к выходу, сметая коробки и больно ударяясь об углы ящиков.
Прочь, прочь из этого кошмарного места! Больше он сюда ни ногой без карманного фонарика. Рэнсом выскочил на лестницу, быстро повернул ключ, запирая чердак, и только тогда вздохнул свободно.
Свет в гостиной замигал и потускнел, но не выключился. Буря набирала силу, однако звуки ее не проникали за стены здания и не мешали разговору.
– Значит, ты веришь, что мертвые просто уходят – и все, – сказал Квентин задумчиво. – То есть в Бога ты не веришь.
– В Бога? – переспросила Дайана, стараясь не думать о буре за окнами и не обращать внимания на то, как покалывает кожу и чешутся руки. Это началось еще на веранде. Девушка отвернулась, якобы безразлично, стараясь сконцентрироваться на комнате. Неподалеку она увидела столик, за которым пожилая дама в викторианском платье неторопливо пила чай. Дама перехватила взгляд Дайаны, улыбнулась и подняла чашку – приветливый жест хорошей знакомой.
– Дайана, – послышался голос Квентина.
Она вздрогнула и посмотрела на него.
– Что такое? – спросила она.
– Мы считаем, что экстрасенсам верующим или занимающимся духовными практиками гораздо легче признать свои способности. Непонятно почему, но вера и духовность иногда помогают лучше... воспринять невероятное как данность. Оно кажется правдоподобным.
Дайана метнула взгляд в сторону, туда, где только что видела даму за столиком, и обнаружила, что ее уже нет.
Девушке вдруг захотелось выпить чего-нибудь покрепче сладкого чая. Она усмехнулась, подняла чашку, отхлебнула из нее и с приятным удивлением заметила, что рука у нее уже не дрожит.
«Понятно. Не убедил меня с помощью своей науки, теперь пытаешься нащупать, склонна ли я к мистицизму? Ну, давай-давай».
– К каждому человеку нужен индивидуальный подход, – произнес Квентин, мягко улыбаясь. – У тебя есть все причины принять свои способности, Дайана. Скоро настанет время, когда всем нам придется испытать и свою веру, и жизненную философию. Наука не отменяет и не подменяет ни религии, ни духовности. Это просто другая методика. Но самое главное здесь – принять то, что существует.
– Принять то, что ты считаешь реальностью, – поправила его Дайана.
– Ты уже получила вполне надежные доказательства. Паранормальные явления существуют. Что еще тебе нужно?
Дайане очень хотелось посмотреть, не появился ли по соседству столик со странной дамой, но она сдержала себя, не оглянулась – испугалась, что опять увидит ее.
– Я знаю одно – я больна. Вот моя реальность, – произнесла девушка бесцветным голосом. – Мне сказали, что это у меня наследственное.
– А кто именно?
– Отец. Не прямо, конечно, а так, намекнул однажды. Он не слишком много рассказывал мне о моей матери, но я все поняла. Она стояла на учете у психиатра.
– Вот как?
– Да. Она умерла, когда я была совсем маленькой.
– Тогда как ты можешь говорить о своей матери, что она сумасшедшая? Ты ее совсем не знала, а то, что слышала, возможно, просто домыслы.
– Отец не стал бы мне врать.
– А я и не утверждаю, что он врал. Ему просто в голову не приходило, что ты обладаешь экстрасенсорными способностями. Он смотрел на тебя сквозь призму своего отношения к твоей матери. Могу предположить, что он попросту не понимал тебя. Ты для него была девочкой с психическими проблемами.
– Отец всю жизнь старался помочь мне, – резко возразила Дайана.
Квентин почувствовал, что в любую секунду контакт может быть разрушен.
– Не сомневаюсь. Любой отец на его месте поступил бы точно так же, – осторожно заметил он. – Я ни секунды не сомневаюсь в том, что он вполне искренне верит в современную медицину. Но он не верит в существование паранормальных явлений. Ни он, ни ты просто не думали о том, что ты – экстрасенс.
