– Так у нее был ухажер?
Миссис Кинкейд едва заметно ухмыльнулась.
– Наверное, да, но не из здешних.
– Не понял.
– А что тут понимать? Наверное, снюхалась с кем-нибудь из наших гостей. Мы запрещаем нашим девушкам такое поведение. Я всегда говорю – замечу что-нибудь подобное, уволю сразу.
– Так вот, значит, зачем вы за ней следили. Чтобы получить доказательство своей догадки?
– Да. Рано или поздно, но она бы себя выдала. Все выдают.
Нат нахмурился:
– А раньше у вас кто-нибудь из девушек заводил романы с гостями?
– Вы же сами знаете, что все мужчины одинаковы. – Миссис Кинкейд презрительно посмотрела на Ната.
«Старый, давно известный двойной стандарт», – неприязненно подумал Нат.
– А раз так, то за что же винить девушек? – Он изобразил наивность.
– Мы им платим не за оказание... развлекательных услуг, а за работу. Пансион – место приличное, – проговорила миссис Кинкейд чопорно. – Ну вот что, капитан. Пора нам прощаться. Я вам уже рассказывала, когда я видела Элли в последний раз и о чем с ней разговаривала. Я ухожу, мне скоро на работу. Хотелось бы еще вздремнуть немного. – Она повернулась и пошла к дверям.
Нат не стал останавливать управительницу. С минуту он смотрел ей вслед, затем еще раз оглядел стерильно чистую, чем-то похожую на морг кухню и поежился от необъяснимого страха, вдруг охватившего его.
– Черт подери, ну и обстановочка тут, – прошептал он. – Здесь во что угодно поверишь, хоть в призраков.
«А может быть, дух убийцы Элли таким образом привлекает мое внимание?» – подумал он и сам ужаснулся своей мысли.
– Она была небольшого роста, да? – спросила Дайана.
Квентин повернулся, чтобы лучше рассмотреть ее лицо.
Она сидела на другом конце дивана, наклонившись вперед, упершись локтями в колени. Ее немигающий взгляд застыл на каминной решетке.
В гостиной никого, кроме них, не было, и хотя время приближалось к часу ночи, им казалось, что еще только поздний вечер.
– Ты об Элли говоришь?
Дайана, не глядя на него, кивнула.
– Я бы сказала, она была маленькой. И молоденькой. Года двадцать два – двадцать три, не больше.
– Примерно так.
– Мы совсем не говорили о ней. Она лежала рядом, в метре от нас. Мертвая. Кто-то задушил ее. А мы о ней даже и не вспомнили.
– Ты же знаешь, что мы постоянно думаем о ней.
– Может быть.
Квентин глубоко вздохнул:
– Полицейским тоже нужно отвлечься, иначе они не смогут работать с полной отдачей. Ненадолго забыться.
– Хорошо, с вами все понятно. А у меня есть какое-нибудь оправдание?
– Я не ищу оправданий, Дайана. Просто так устроена жизнь. Смерть всегда рядом с нами, и мы все время учимся жить с ней бок о бок, иногда чувствуя ее дыхание. И все давно знают, что смерть – это еще не финал. Во всяком случае, не абсолютный финал.
Девушка повернула к нему хмурое лицо:
– Я не подумала об этом... ты считаешь, что к смерти я должна относиться иначе, чем раньше? Должна поверить, что за ней начинается иное существование? Что она ничего не прекращает?
– Когда-нибудь ты будешь так думать.
– Но не сегодня?
Квентин помолчал:
– Слишком много событий произошло за эти дни. Ты только начинаешь их осмысливать.
– А ты?
Сначала вопрос показался ему удивительным, но потом, когда он его обдумал, не таким уж и странным.
– Тебе кажется непонятным, что я не расспрашивал тебя о Мисси?
– Да, – пожала она плечами. – Ты столько лет думал о ней. Разгадывал ее убийство. Десятки раз приезжал сюда, изучал документы. Ты стал одержимым. Конечно, мне удивительно, почему ты не интересуешься ею.
– А о чем я должен тебя спрашивать? О том, как она выглядит? О том, счастлива ли она? Я и так знаю, что нет. И не будет счастлива.
– Она сказала... что если даже и назовет имя убийцы, это ничем нам не поможет. Не знаю, что она имела в виду. Прости...
– Ничего страшного.
Дайана покачала головой:
– Да как же ничего страшного? Как раз очень странно. Ведь мы – здесь, а Мисси – там. В каком-то смысле недалеко от тебя, но все-таки дальше, чем я. Она находится на расстоянии вытянутой руки, но дотронуться до нее нелегко. Ты знаешь, я касалась ее. Я взяла ее за руку и почувствовала, что она теплая. Поразительно! А когда я проснулась, то увидела, что это ты держишь мою ладонь.
Квентин молча смотрел на нее.
– Мы все связаны друг с другом. Ты не чувствуешь? Я связана с Мисси кровными узами, а ты связан с нами тем, что произошло здесь двадцать пять лет назад.
– Здесь все намного сложнее, Дайана, – наконец произнес он.
– Да? Почему?
– Потому что мы – живы, а Мисси – мертва.
– Не понимаю, – сказала Дайана, с минуту раздумывая над его ответом.
– Ничего страшного. У тебя просто не было времени... или эмоциональной энергии поразмышлять об этом. Потом ты сама найдешь объяснение.
Дайана снова нахмурилась:
– Есть что-нибудь между нами? Между мной и тобой?
– Ты о чем? О мыслях или... о чувствах?
Дайана тихонько рассмеялась:
– Единственное, что я сейчас чувствую, – это слабость. От перегрузки эмоциями. То расслабляешься, а то вдруг такое начинается вокруг, столько эмоций накатывает, что просто немеешь. Меня часто охватывает страх. И еще тревога. Все путается. Правда, только здесь; в «сером времени» такого нет. Не странно ли? В «сером времени» мне все понятно, я уверена в себе. Оно для меня как удобная одежда, в которой мне настолько уютно, что иногда я ее даже не ощущаю. Словно она давно стала частью меня самой.
– Все правильно, – кивнул Квентин. – Как только ты попадаешь туда, твои паранормальные способности сразу включаются. Ты их чувствуешь, воспринимаешь как естественное продолжение себя и успокаиваешься.
– А что происходит со мной здесь? В этом мире, в повседневной жизни? Почему я не могу сконцентрироваться, чувствовать себя гармонично?
– Потому что здесь ты считаешь свои паранормальные способности чужими. Пока. Жди, пройдет немного времени, и ты обретешь уверенность в этом мире, Дайана. Ты слишком долго находилась под воздействием лекарств. Они отняли у тебя время, лишили возможности понять себя. Еще слишком много нужно принять, во многом разобраться.
– Осознанно?
– Да. – Он снова кивнул. – Потому что два десятка прошедших лет, а возможно, и всю жизнь, училось только твое подсознание. Во сне, в те минуты, когда ты впадала в забытье.
