– Мэгги!!!
Она пришла в себя. Джон обнимал ее за плечи, не давая упасть. Пугающая тьма отступила, оставив после себя лишь космический холод, проникавший, казалось, до самых костей. Но страшнее этого холода была леденящая душу уверенность…
– Это он, Окулист, – прошептала Мэгги. – Он ее похитил!..
8
В бывшей рабочей комнате новоорлеанского полицейского участка разместился штаб уникального оперативного подразделения ФБР. На столах стояли компьютеры, стопками лежали дела и отчеты, вились ленты компьютерных распечаток, стояли переносные доски, к которым кнопками были прикреплены фотографии, диаграммы, планы городских кварталов и домов. На одну из таких досок, сплошь завешанную фотографиями, в задумчивости уставился специальный агент Тони Харт.
– Ничего не понимаю! – объявил он минут через пять. – Не вижу никакой закономерности.
– А ты посмотри получше.
Тони вздохнул.
– Я уже смотрел, босс. Еще немного, и у меня глаза на лоб вылезут.
Специальный агент Ной Бишоп оторвался от клавиатуры портативного компьютера и сухо сказал:
– Может быть, тогда ты наконец увидишь!
– Лично я уверен, что на нас наслали порчу.
Бишоп слегка приподнял бровь.
– Вот именно, порчу! – твердо повторил Тони. – Ваш источник что-то говорил насчет вуду, и я считаю, мы должны учесть эту возможность.
– Похоже, Тони, тебе необходим отпуск, и как можно скорее.
– Да бросьте вы! Вы же верите в телепатию и ясновидение, так почему же вы не верите в сглаз?
– Потому что для телепатии и ясновидения не нужно шить из мешковины никаких кукол, не нужно набивать их человеческими волосами, а потом протыкать раскаленными вязальными спицами.
Тони ненадолго задумался.
– Ну, не знаю, босс. С тех пор, как я пришел к вам работать, я видел достаточно много странных вещей.
– Если ты не отдохнешь как следует, то завтра тебе, пожалуй, начнет казаться, что твой начальник тоже зомби-рован.
– Я этого не говорил, – быстро ответил Тони. – Хотя отрицать очевидное не в моих правилах.
Бишоп пропустил шпильку мимо ушей.
– Подай-ка мне досье на нашего банкира, – сказал он, и Тони протянул ему через стол требуемую папку.
– Я был бы весьма признателен, если бы вы или Миранда немного помогли нам, – сказал он. – Одно маленькое озарение – и дело в шляпе! Ну что вам стоит, а?
Не успел он договорить, как Бишоп внезапно побледнел. Глаза его закрылись, воздух с присвистом вырывался изо рта сквозь сжатые зубы.
Тони пристально смотрел на начальника. На этот раз ему пришлось ждать чуть ли не на две минуты дольше, чем обычно. Наконец веки Бишопа дрогнули. Еще несколько мгновений его пронзительный взгляд устремлялся в бесконечность, потом огонь в глазах погас, и Бишоп, достав из кармана белоснежный носовой платок, смахнул со лба бисеринки пота.
– Это не по поводу нашего дела? – с надеждой спросил Тони.
– Ч-черт! – Бишоп потер виски, потом пригладил ладонью слегка растрепавшиеся волосы. Волосы были очень темными, почти черными, и только над левым виском белела широкая, совершенно седая прядь. – Черт!
Он мрачно посмотрел на Тони, и Тони невольно подобрался.
– Да что случилось-то? – спросил он.
– Кто разрешил Квентину перебраться в Сиэтл? – спросил Бишоп.
Тони заморгал.
– Значит, не по поводу нашего дела… – протянул он разочарованно. – Жаль. Что касается вашего вопроса, шеф, то я ничего не знаю. Я думал, у Квентина задание в Питтсбурге.
– Было. Но сейчас ни его, ни Кендры там нет. Вместо того чтобы, как подобает образцовым агентам, работать над отчетом, наша сладкая парочка отправилась в Сиэтл. И теперь у них возникли проблемы. – Бишоп повернулся к двери, и через мгновение в комнату вошла высокая, черноволосая, очень красивая женщина. Она рассеянно потирала висок, ее большие голубые глаза были устремлены на Бишопа.
– Говорите вслух, пожалуйста, – привычно попросил Тони.
Женщина мельком посмотрела на него, потом вздохнула и села на свободный стул.
– Мы не можем никуда ехать, – напомнила она Бишопу. – Во всяком случае, пока.
– Я знаю, – ответил тот.
– Квентин способен сам о себе позаботиться. И Кендра тоже. Ты хорошо их подготовил.
– Возможно, ты права, но это уже ни в какие рамки… Господи Иисусе! Кто-нибудь может мне объяснить, почему я до сих пор его терплю?! – завопил Бишоп в пространство.
– Потому что он ценный работник. Он отличный следователь и сильный экстрасенс. Мы не можем позволить себе расстаться с ним только потому, что он иногда испытывает твое терпение.
Бишоп мрачно качнул головой.
– Может, оно и так, Миранда, – сказал он. – Но сейчас я думаю не о Квентине. Нам понадобились годы и годы, чтобы создать наше подразделение и завоевать хоть какой-то авторитет у правоохранительных агентств и ФБР. Нас только недавно начали воспринимать всерьез!.. И если сейчас, не дай бог, разразится публичный скандал, мы и глазом не успеем моргнуть, как окажемся в режимном отделе. Не знаю, как вам, а мне претит выписывать допуски на работу с никому не нужными пентагоновскими отчетами пятидесятилетней давности, коль скоро я знаю, что способен на большее! Ведь Квентину прекрасно известно, что каждый раз, когда мы вмешиваемся в чужое расследование, это чревато серьезными политическими осложнениями. А он к тому же сделал это неофициально, как частное лицо. Неужели Квентину невдомек, что он поставил под удар нас всех? Ведь если он попадется…
Миранда улыбнулась:
– Я помню, как один наш общий знакомый вмешался в расследование очень серьезного дела в Атланте, и тоже неофициально.
– Это было совсем другое! – огрызнулся Бишоп.
– Вот как? – Миранда слегка приподняла красиво изогнутые брови. – Кейн – твой друг, а Джон Гэррет – друг Квентина. Мы должны были предвидеть это, когда сестра Джона стала жертвой Окулиста. Рано или поздно Квентин должен был влезть в это дело по уши, а зная его, можно было догадаться, что он предпочтет помочь своему другу неофициально.
Тони, внимательно прислушивавшийся к разговору, не удержался и спросил:
– Окулист – это тот самый сексуальный маньяк, о котором пишут сиэтлские газеты?
Миранда с улыбкой повернулась к нему.
– С какой стати ты читаешь сиэтлские газеты? – спросила она, и Тони, схваченный за руку, стушевался и покраснел.
– Проклятье! – пробормотал он вполголоса, но тут же попытался выкрутиться. – Я не знал, в чем дело, – сказал он. – Просто Кендра запросила по модемной связи кое-какую информацию. В обратном адресе значился Сиэтл, и я подумал…
