Пока Нелл с ужасом наблюдала за ней, маленькая девочка молча попятилась и исчезла из виду.
Ее родители так и не узнали, что она была в комнате.
— О, господи, — услышала Нелл свой собственный дрожащий голос.
Голос разрушил видение, и она закрыла глаза от ударившего по ним яркого света. Когда она повернулась, чтобы посмотреть, в дверях никого не было. Никого не было и на кровати. Она была аккуратно застелена.
Нелл подошла к одному из окон и долго стояла, глядя на тропинку, которая вела к сгоревшему дому бабушки. К пепелищу прошлого.
Неужели все превратилось в пепел?
Картинка была яркой, четкой и ясной. Никаких размытых краев, как в видении. Настоящее всегда отделяло себя от прошлого и будущего, всегда несло четкий отпечаток сегодня.
Сегодня Адам Галлахер уже больше года лежал в могиле. Сегодня его дочери были наконец от него свободны. Но так ли это?
Разглядывая четкие контуры сегодня, Нелл размышляла о видении. Хейли выглядела четырехлетней, а это значило, что она сама родилась на следующий год. Неужели она сейчас наблюдала свое собственное зачатие? Неужели она была плодом изнасилования?
Нелл прислонилась лбом к холодному стеклу и закрыла глаза. Она испытывала боль и отвращение. А как же тогда маленькая Хейли? Эта безобразная сцена навсегда изуродовала ее, дав ей извращенное понятие о том, какой может быть любовь.
Не потому ли она связывалась с садистами, что чувствовала себя обязанной удовлетворять их извращенные наклонности?
И поэтому она их всех убила?
Когда Итак Коул постучал в дверь дома Нелл в то утро, она уже знала, что он придет. Она ждала его. Итан потратил значительно больше времени, чем хотел бы признаться, уверяя себя, что он профессионал и в состоянии поговорить с ней как профессионал, и теперь обидно было сознавать, что вся эта подготовка не принесла никакой пользы.
Он забыл, как от этих зеленых глаз у него перехватывало дыхание и как он гордился, когда мог ей помочь.
— Привет, Итан. — Она взглянула мимо него на помощника, который стоял, прислонившись к полицейской машине, и добавила:
— Хочешь войти? Или, чтобы избежать сплетен, лучше поговорить на веранде?
— Черт побери, Нелл, — пробормотал он.
Она слегка улыбнулась, вышла на веранду и прошла в дальний конец, где было на что сесть. Помимо кованой железной мебели, там стояли два кресла и маленький столик. Помощник шерифа мог их отлично видеть.
Нелл села в одно из кресел.
— Полагаю, это Хейли купила. В мое время кресла были плетеные.
— Со дня твоего отъезда здесь много изменилось, — ответил Итан и тоже сел.
— Да, я заметила. Как поживаешь, Итан?
— Да ничего. А ты, Нелл?
— Не жалуюсь. Я слышала, ты женился.
— И развелся. А ты?
— Ни то, ни другое. Но ты ведь в курсе.
— Ну да, я проверил по номеру машины. Узнал все, что мог, не делая официального запроса.
— И?
— И ничего. В полиции не засвечена, даже штрафа за нарушение правил уличного движения не платила. Счета оплачиваешь и налоги платишь вовремя.
— Приятно знать, что я чиста в глазах публики.
— А твоя личная жизнь?
— Ну, здесь все немного сложнее. — Нелл пожала плечами. — Но разве не у всех у нас так?
— Наверное. — Он кивнул, потом вздохнул. — Ладно, раз мы со всей этой ерундой закончили, давай поговорим по делу.
Она все еще легонько улыбалась, но зеленые глаза глядели настороженно.
— Не возражаю.
— Слышал, будто ты встречаешься с Максом после возвращения.
— Ну да, можно так сказать. — Она не стала уточнять.
— Он рассказал тебе про убийства?
— Мне о них несколько человек рассказывали, Итан. Сейчас ни о чем другом и не говорят.
— И что?
— Ну… скверно.
Он мрачно взглянул на нее.
— Ты хочешь заставить меня просить, так?
— Ты что, шутишь? Разумеется. — Но он еще не успел вполголоса выругаться, как Нелл покачала головой и намного серьезнее сказала: — Нет, я тебе должна значительно больше.
— Ничего ты мне не должна, Нелл.
— Разве? Ты ведь так и не рассказал Максу? Насчет той ночи, когда я уехала.
— Ты попросила не говорить, я пообещал.
— А отцу?
— С ним я поступил так, как ты просила. Пошел к нему и рассказал, что видел, как ты садилась в автобус, идущий из города, а машину твою я нашел на автобусной станции. — Итан немного помолчал. — Он решил, что ты уехала с Максом или договорилась с ним где-то встретиться, точно как ты предполагала. Мне не сразу удалось его переубедить, что Макс на ранчо и никуда не собирается.
Глядя в пространство, Нелл рассеянно заметила:
— Я знала, что он скорее поверит полицейскому, пусть даже сводному брату Макса.
— Как и все остальные, — сказал Итан, — Адам знал, что мы с Максом в ссоре, что я не стану ради него врать. Ему в голову не пришло, что я могу соврать ради тебя.
— Кстати, а почему ты это сделал? Я всегда думала, что ты больше хотел навредить Максу, чем помочь мне.
— Если бы я хотел уязвить Макса, я бы давно все ему рассказал.
— Возможно. А может, тебе достаточно было знать, что ты помог его девушке сбежать? Ты ведь знал, как ему будет больно.
— Ты, кстати, тоже. Ты должна была понимать, что, обратившись за помощью именно ко мне, ты только ухудшала ситуацию. В его глазах, по крайней мере.
— Да, я знала. И я рада, что ты так и не сказал ему об этом. И я до сих пор удивляюсь, с какой стати ты помог мне.
Он молча дождался, когда она встретится с ним взглядом, и медленно произнес:
— Твои глаза в ту ночь. Я никогда не видел, чтобы кто-нибудь был в таком отчаянии. Конечно, помогать тебе мне не следовало, особенно учитывая твой возраст. Но я тогда тоже был очень молод и не мог рассуждать логично. К тому же я ничуть не сомневался, что ты уедешь, с моей помощью или без нее. Так что мне показалось более разумным помочь тебе, чтобы… было меньше пыли.
— Ты помог. И я тебе за это благодарна.
— Но не до такой степени, чтобы прислать открыточку хотя бы раз в несколько лет и дать знать, как у тебя дела.
— Извини. Мне казалось, что лучше оборвать все связи.
— И это тебе удалось?
Она криво улыбнулась:
— Видит бог, я старалась.
Он задумчиво кивнул, не отрывая от нее взгляда.
— Ты должна была понимать, что когда-нибудь придется вернуться.
