— Ты еще пожалеешь… — пригрозил он.
— Ой-ой-ой, как страшно! — Джипси скинула хламиду, в которой проходила весь вечер, прыгнула в постель, натянула на себя одеяло и пододвинула к себе пачку гранок. — Мне нужно работать. Правда. А ты иди и принимай душ.
Наступило молчание. Наконец Чейз произнес:
— Знаешь, я лучше посижу и посмотрю на тебя.
Несколько минут понадобилось Джипси, чтобы найти очки для чтения. Она перебирала стопку гранок, смотрела под подушкой, под одеялом и наконец со словами: «Я так и знала, что они где-то здесь!» достала их из-под кровати.
— Ты всегда держишь очки под кроватью? — поинтересовался Чейз.
— А ты где…
— Я знаю, — прервал он. — Ты хочешь спросить, где я обычно держу очки.
— Неужели я повторяюсь? — невинно округляя глаза, спросила Джипси.
— Что ты, милая! — Он наклонился и поцеловал ее в макушку. — Для меня ты не повторяешься никогда.
— Закрой дверь, — окликнула его Джипси, протирая очки уголком простыни, когда он уже направлялся в ванную. — Мне не нужны отсыревшие гранки!
— Если хочешь, чтобы я задал тебе головоломку…
— Не надо!
Чейз закрыл дверь, что-то тихо напевая себе под нос.
Джипси улыбнулась и принялась за гранки. За дверью шумел душ, но монотонный плеск воды не отвлекал Джип-си от работы. Она углубилась в чтение… и тут зазвонил телефон.
Джипси рассеянно сняла трубку.
— Алло!
— Вчера ночью тебя снова не было дома.
Джипси в полном недоумении оглянулась на дверь ванной. Черт возьми, это должен быть Чейз! Больше некому!
— Я сказала, чтобы ты больше не звонил! — рявкнула она.
— «Себя я дважды выставил глупцом: когда влюбился — и признался в том», — грустно произнес голос.
Снова Джон Донн!
Джипси сдвинула очки на лоб и попыталась мыслить логично. Однако ни одна разумная мысль не приходила в голову.
— Послушай, я серьезно говорю! Не звони мне больше!
— Мне снишься ты, — мягко продолжал он. — Твой голос, нежный и сладкий как мед. Я верю в единорогов. И в героев. И мечтаю полететь к звездам.
— Прекрати! — прошептала Джипси, чувствуя, что ощущение реальности покидает ее.
— Я создал себе мечту и полюбил ее. Она — первый весенний цветок, первая ночная звезда, первый луч солнца поутру. Она — мой свет во тьме, песня, которую я никогда не забуду. Знаешь, кто она?
— Пожалуйста, не надо! — простонала Джипси.
— Думай обо мне, любовь моя. — И в трубке послышались короткие гудки.
Джипси повесила трубку, отпихнула ногой Корсара, даже не заметив, что он немедленно устроился на ее любимом спальном месте. Посмотрела на дверь, откуда все еще доносился шум воды, и потрясла головой.
— Нет, — пробормотала она, обращаясь то ли к Корсару, то ли к пристроившемуся у кровати Буцефалу. — Если я войду, он окажется там. А этого я просто не перенесу. — Она пытливо заглянула в фарфорово-голубые глаза Корсара. — Похоже, твоя хозяйка свихнулась! Я влюблена в двух мужчин сразу, и у одного из них нет ни лица, ни имени, ни, возможно, здравого рассудка.
Когда несколько минут спустя Чейз вышел из ванной, Джипси сидела, засунув в рот дужки очков, и задумчиво смотрела в пространство.
Обнаженный, лишь с полотенцем вокруг бедер, Чейз подошел к кровати, взял Корсара за шкирку, а Буцефала — за ошейник и выдворил обоих в холл. Затем обернулся и спросил невинным тоном:
— Может быть, ты предпочитаешь, чтобы они спали здесь?
— М-м-м? — откликнулась Джипси, непонимающе уставившись на него.
— Пес и кот. — Он подошел и сел рядом. — Ты, кажется, хмуришься? Сердишься на меня?
— Наоборот, сияю, словно Чеширский кот, — рассеянно пробормотала Джипси.
Теперь настал его черед удивляться.
— Джипси, что случилось? Она подняла глаза.
— Нет, я не сержусь на тебя. Я хмурюсь просто так.
— Почему?
Джипси всмотрелась в его лицо.
— Да так, — пожала плечами она.
Чейз сдвинул в сторону бумаги и забрался на кровать.
— Устала? — спросил он ласково.
— Скорее вышла из терпения, — серьезно ответила Джипси.
Чейз приподнялся на локте и долго смотрел на нее.
— Сегодня ты что-то очень загадочна, моя Цыганочка.
— Угу. — Джипси бросила стопку гранок на пол возле кровати, а на верх этой стопки водрузила очки. — Закончу завтра с утра. До того, как придет почтальон. Ты мне напомнишь?
— Разумеется! Как ты можешь сомневаться! Гранки, разумеется, опоздали к положенному сроку.
Несколько следующих дней пролетели как на крыльях. Ночи Джипси проводила то у Чейза, то у себя, а вот писала только в своем уголке, ибо наотрез отказалась переселяться к Чейзу. «В новой обстановке работа может застопориться», — объяснила она.
Джипси не вставала из-за машинки целыми днями: сюжет истории был продуман от начала до конца, однако обычная неистовая одержимость работой в этот раз как будто обошла Джипси стороной. Чейз несколько раз ездил в Портленд: официально он был в отпуске, но, поскольку штат фирмы состоял только из него самого, необходимо было время от времени появляться в офисе и узнавать, как идут дела.
Но чаще всего Чейз был где-то рядом. Достаточно было оглянуться, чтобы увидеть его на диване с книгой; достаточно прислушаться, чтобы услышать, как он насвистывает на кухне. И еще он следил за тем, чтобы Джипси ела три раза в день.
— Если это будет продолжаться, я поправлюсь фунтов на десять!
— Десять лишних фунтов тебе не повредят.
— Чудак ты человек, я же в джинсы не влезу!
— Я куплю тебе другие, так что съешь.
Каждый день — и каждая ночь — с Чейзом превращались в приключение. Джипси никогда не знала, что он выкинет в следующую секунду.
— А это что такое?
— Это? Манок для китов.
— Правда? А я и не знала, что ты завел аквариум!
— Счет один-один. Это пластинка с джазовой музыкой. Для настроения.
— А мне казалось, что настроение тебе создаю я…
— Соль жизни — в переменах, Цыганочка.
— Верно. Я тоже хочу перемен. Где водяной матрас?
— Ах, черт! Так и знал, что что-то забуду купить в городе!
К своему удивлению, Джипси обнаружила, что мужчина в доме — на удивление приятная штука. А сколько от него пользы!
— Чейз, где ты?
— На кухне, кормлю твой зверинец.
