За спиной женщины появился высокий сутулый мужчина в восточном наряде.
— Я Парвез-хан. Имран — мой сын. Кто вы?
Кевин снова объяснил, кто они такие.
— Мы хотим поговорить с Имраном Беггом, — сообщил он.
Мужчина нахмурился и взглянул на женщину.
— Ты сказала, что-то случилось с Имраном? Что же случилось? — Он посмотрел на Кевина. — Что с нашим сыном?
Кевин покачал головой:
— Мне кажется, мы с вами не поняли друг друга. Мы просто хотим поговорить с Имраном. О его фургоне.
— О его фургоне? При чем тут его фургон? Фургон он с собой не взял. Вы ведь не из-за того, что с нашим сыном произошел несчастный случай? — растерянно спросил мужчина.
Кевин не хотел первым произносить слово «бомба». Поэтому он продолжал гнуть свою линию:
— Где Имран?
— Он на Ибице, — ответила женщина. — Он там на отдыхе. Подарок от его кузена Юсефа. В четверг утром Юсеф отвез его в аэропорт. Имран нам позвонил, как только добрался до места, просто чтобы мы не волновались. Он возвращается только завтра. Так что если его фургон попал в аварию, Имран не виноват.
Ее замешательство явно не было наигранным.
— У кого же этот фургон? — Кевин старался побороть смущение.
— У его двоюродного брата Юсефа. Они ездили в аэропорт на фургоне Имрана, — ответил мужчина. — А завтра Юсеф должен его на этом фургоне встретить.
— А где нам найти Юсефа? — поинтересовался Кевин.
— Даунтон-Вейл, Вейл-авеню, сто сорок семь. Но что случилось? Какая-то авария? — Парвез-хан переводил взгляд с Кевина на Полу и обратно. — Что произошло?
Кевин покачал головой:
— Боюсь, не могу вам ответить. — Он коротко устало улыбнулся. — Скажите спасибо, что ваш мальчик за границей. Благодарю за помощь.
Они уже повернулись, чтобы уйти, как вдруг из-за угла с визгом вывернул белый «форд-транзит» и понесся по улице в их сторону. Кевин замер, посмотрел через плечо на испуганные лица родителей Имрана Бегга.
— Прошу прощения, — извинился он. — Давай, Пола, нам пора в другое место.
Полицейские в черной форме высыпали из «форда», а Кевин с Полой заспешили к своей машине. Они уже почти добрались до нее, когда чей-то голос закричал им вслед:
— Эй! Вы двое!
Кевин схватился за ручку дверцы, но Пола остановила его:
— Они вооружены, Кевин. Вооружены и возбуждены.
Он что-то невнятно пробурчал и повернулся. Один из неотличимых людей в черном был уже в нескольких футах от него, держа свой «хеклер-кох»
[43]
на изготовку. Другие уже исчезли в доме Парвез-хана.
— Вы кто на хрен? — требовательным голосом спросил он.
— Детектив-сержант Мэтьюз, детектив-констебль Макинтайр. Брэдфилдская полиция, Группа расследования особо важных преступлений. А вы кто?
— Неважно. ОБТ. Теперь это дело ведем мы.
Кевин шагнул вперед.
— Хотелось бы посмотреть удостоверение, — заявил он. — Какое-нибудь доказательство, что вы не чья-то частная армия.
Тип в черном лишь рассмеялся.
— Не искушайте судьбу.
Он развернулся на каблуках и неспешно пошел прочь.
Кевин смотрел ему вслед.
— Ты можешь в такое поверить? Можешь в это поверить, черт подери?
— Еще как, — заметила Пола. — Ну что, едем в Даунтон-Вейл?
— Думаю, да. Но лучше не сообщать старшему детективу-инспектору. Судя по опыту общения с этими типами в черном, проще будет, если мы ее пока избавим от волнений.
Неважно, сколько ты навидалась, все равно к такому никогда не сможешь как следует приготовиться, думала доктор Элинор Блессинг. В отделении неотложной помощи стоял хаос: множество голосов, множество тел, ходячие раненые, группы, сортирующие больных, задерганные медсестры и замученные врачи, пытающиеся справиться с бесконечным наплывом пациентов. Элинор довольно быстро разобралась с двумя случаями травмы груди. Ни одна из них не угрожала жизни, и, как только состояние пострадавших несколько стабилизировалось, она переправила их в отделение доктора Денби. Она прислонилась к стене в тихом уголке, заполняя их истории болезни, и тут какой-то взволнованный медбрат заметил ее и подошел.
— Доктор, на одной из «скорых» со стадиона доставили мужчину, но я не могу понять, что означают его симптомы, — сказал он.
Элинор, которая вполне уверенно обращалась со срочными случаями, выходящими за пределы ее специализации, прошла вслед за ним в бокс.
— В чем дело? — осведомилась она.
— Его привезли санитары. Он помогал спасать раненых, но сам был на грани срыва. Они решили, что у него вот-вот может произойти остановка сердца, — объяснил медбрат. — Пульс у него странный. То подскочит до ста сорока, то упадет до пятидесяти. Иногда равномерный, иногда аритмичный. Его три раза рвало с кровью. Кисти рук и ступни холодеют.
Элинор заглянула в историю болезни, которая лежала рядом с кроватью больного, чтобы узнать, как его зовут, а затем посмотрела на крупного мужчину, лежащего перед ней. В сознании, но явно крайне истощен.
— Когда вы впервые почувствовали себя плохо, мистер Кросс?
Он не успел ответить: его тело вдруг сотрясли судороги. И хотя в считаные секунды они прекратились, этого оказалось достаточно, чтобы Элинор Блессинг заключила: это не было обычным сердечным заболеванием.
— В начале матча. Перед взрывом. Скрутило кишки, — выдавил он.
Она протянула руку и коснулась его кисти. В больнице тепло, а кисти рук ледяные. Он устремил на нее взгляд бледно-голубоватых глаз, на лице его читались страх и мольба.
— Понос был? — спросила она.
Он слегка кивнул:
— Из меня лило как из бочки. Два или три раза бегал.
Элинор мысленно проанализировала симптомы. Тошнота. Диарея. Нерегулярное сердцебиение. Проблемы с центральной нервной системой. Это выглядело очень странным и маловероятным, но похоже, за неделю она сталкивается уже со вторым случаем отравления. И оба связаны со стадионом «Брэдфилд Виктория». Она одернула себя. Иногда совпадение — это просто совпадение, не больше и не меньше. Иногда отравление связано скорее с пренебрежением обычной гигиеной, чем с преступлением. Нет ничего противозаконного в том, чтобы съесть просроченный продукт.
— Что вы ели за ланчем? — спросила она.
— Шашлык из баранины. Рис. Какой-то чудной соус из трав.
Говорил он с трудом, словно рот у него плохо работал.
