— Я говорю, что кто-то наподобие ОБТ как раз и должен с вами работать. Если они плохо справляются с такой задачей, это еще не значит, что сама идея плоха, — мягко заметил Тони. — Дело не в тебе, Кэрол. Я же не порицаю ни тебя, ни твоих ребят. Я же не говорю, что вы никуда не годитесь, некомпетентны и прочее. Это просто признание факта: терроризм — особое явление. И к нему нужен особый подход.
— Видимо, к тебе самому это суждение неприменимо. Ты наверняка считаешь, что одинаково хорошо подготовлен к тому, чтобы составлять портреты террористов и портреты серийных убийц, — саркастически процедила Кэрол.
Тони почувствовал, что ситуация сложилась патовая. Не существует ответа, который убедил бы Кэрол отступить. Значит, лучше продолжать говорить правду. Часто это оказывается самой эффективной ответной стратегией.
— Да. Мне кажется, я могу предложить кое-какие дельные мысли, — сообщил он.
— Ну, разумеется.
Уязвленный, Тони ответил:
— Ладно. Давай проверим. Между прочим, по этому взрыву выстраивается совсем не такой портрет, как по обычному теракту.
Она молчит, ошеломленно, подумал он. Однако молчала она недолго.
— И что это должно означать? — спросила Кэрол с нотками задумчивости, хотя он, скорее, ожидал, что в ее голосе прозвучит враждебность.
— А ты поразмысли. На что направлен терроризм?
Почти без промедления Кэрол отчеканила:
— Это попытка добиться социальных или политических перемен насильственными методами.
— И как они добиваются своей цели?
— Не знаю… Запугивая население до такой степени, что оно начинает давить на политиков? Думаю, так действует Ирландская национальная армия.
Кэрол наклонилась вперед; теперь она увлеклась и преисполнилась энтузиазма.
— Верно, — согласился он. — Терроризм стремится создать атмосферу страха и недоверия. Атаковать те объекты жизни, где людям необходимо, где они привыкли чувствовать себя в безопасности. А значит — общественный транспорт. Розничную торговлю. Людям нужно ездить, им нужно покупать товары. И мы сразу видим, что футбольный стадион, пускай и набитый под завязку, к этой категории не относится. Нет таких людей, которые вынуждены ходить на футбол, чтобы выжить. — Он усмехнулся. — Некоторые фанаты, может, и считают, что чувствуют именно это, но в глубине души они знают, что если перестанут посещать матчи, то их жизнь не рухнет. Другое дело — если они бросят ездить на работу и ходить по магазинам.
— Я поняла. Допустим. Но что, если они решили, что лучше атаковать более доступную мишень, потому что главные для них сейчас труднодосягаемы?
— Это было бы справедливое возражение, если бы дело обстояло именно так, но на самом деле все обстоит иначе, ты сама знаешь. Нельзя наводнить полицией каждый поезд, каждый состав в метро, каждый автобус, каждый торговый центр, каждый супермаркет. Одним словом, масса доступных мишеней. Итак, первый аргумент в пользу той точки зрения, что это деяние не описывается как акт терроризма, — характер макромишени.
Кэрол снова потянулась к вину.
— У тебя не один аргумент?
— Ты же меня знаешь, Кэрол. Против тебе подобных я предпочитаю вооружаться до зубов. Итак, продолжим. Вторая линия аргументации связана с микромишенью. Чтобы теракт сработал, он должен ударить по жизням обычных людей, такова природа терроризма. Но та разновидность террористов, которую мы сейчас рассматриваем, обычно не идет на громкие убийства известных людей. Они научились этому у ИРА. Конечно, уничтожение знаменитостей вроде лорда Маунтбеттена или Эйри Нива
[47]
наделало много шума. Но обыкновенных людей такие события, скорее, возмущают, а не пугают, люди испытывают возмущение, а не страх. Попроси любого прохожего перечислить самые известные акции ирландских террористов времен смуты, и тебе назовут Омаф, Уоррингтон, Манчестер, Бирмингем, Гилдфорд, судно «Балтик эксчейндж». Люди запоминают лишь те события, которые, как им представляется, несут угрозу им лично.
Он отхлебнул из стаканчика.
— Значит, ты хочешь сказать, что гостевые ложи — неправильная мишень? — уточнила Кэрол.
Она всегда схватывала на лету. Это качество, наравне с несколькими другими, нравилось ему в ней больше всего.
— Совершенно справедливо, — подтвердил Тони. — Охотиться на жирных котов стал бы террорист-антиглобалист. Но не исламский фундаменталист: тому захотелось бы извлечь из своего взрыва как можно больше выгоды. В этом случае бомбу следовало заложить ниже, среди зрителей. Или на одной из других трибун.
— Может, это единственное место, куда они сумели бы попасть? Азиз играл роль электрика. Может, это единственная щитовая под трибунами?
Тони покачал головой:
— Вот, ты подходишь к сути. Готов поручиться, у всех трибун служебные помещения практически одинаковы. Сооружению всего несколько лет, это тебе не лоскутное одеяло, каким был старый стадион. Наверняка есть и другие похожие места, где можно было бы уничтожить куда больше народу. Нет, это сознательный выбор, и это вторая причина, по которой я сомневаюсь, что речь идет о терроризме.
— Пока все довольно зыбко, Тони. Или у тебя есть что-то еще? — Он уловил скептицизм в голосе Кэрол.
— Тебя уже и это должно было бы убедить, если учесть, насколько я успел отойти от дел, — заметил он. — Если ты твердо решила развивать собственные линии расследования, а не только исполнять приказы ОБТ, то тебе стоило бы подумать над этой идеей. — По крайней мере, это убережет ее от прямого столкновения с ОБТ, подумал он. Тони откинулся на подушку, его энергия иссякла.
— На самом деле мы уже набрели на одну довольно необычную штуку, — сообщила Кэрол. — Если ты не слишком утомился…
Он оживился, несмотря на усталость:
— Все нормально. Что вы нашли?
— Странная вещь. Мы попали на эту его фабрику бомб еще до того, как туда добрался ОБТ. И та спортивная сумка, насчет которой я тебе звонила… в ней лежала чистая одежда, его паспорт, права и электронный билет на сегодняшний вечерний рейс в Торонто. Выглядит так, словно он рассчитывал вернуться. И не только вернуться в свою съемную комнату, но затем и удрать, не возбудив подозрений. А террорист-самоубийца так ни за что бы не поступил.
В сфере изучения человеческого поведения для Тони не было ничего, что могло бы сбить его с толку. Однако слова Кэрол заставили его помедлить с ответом.
— Да, они так не поступают, — наконец признал он.
— У Сэма есть теория, что эта сумка с вещами служила для него чем-то вроде талисмана, — сообщила Кэрол.
