— Вот тебе водичка из нашей Лужи, — сказал он, отдуваясь.
Тони Хилл слегка приподнял брови:
— Ты имеешь в виду вкус?.. Или происхождение? А может быть, у вас в Вустере так шутят?
Амброуз отсалютовал ему кружкой и тут же сделал большой глоток.
— Ни то ни другое. Просто пивоваренный завод стоит на реке, которую местные прозвали Лужей. В последнее время она почти не течет — всю воду разбирают выше по течению, на нашу долю достаются лишь жалкие капли. Но пиво здесь все равно хорошее.
Тони в свою очередь сделал глоток из кружки и поднял глаза к потолку, прислушиваясь к ощущениям.
— Ничего не скажешь, — промолвил он наконец. — Пиво отменное.
Мужчины молчали еще некоторое время, потом Амброуз сказал:
— Она здорово разозлила моего шефа, эта твоя Кэрол Джордан.
Даже теперь, несмотря на многолетнюю практику, Тони стоило большого труда сохранять непроницаемое лицо, когда речь заходила о Кэрол. Он, впрочем, считал, что это единственно возможная для него линия поведения. Во-первых, Тони был достаточно суеверен и не сомневался: если он хоть как-то покажет, что Кэрол ему дорога, судьба тотчас отнимет их друг у друга. Правда, Тони так окончательно и не разобрался, что значит для него Кэрол, однако ему казалось, он тем более должен держать себя в руках и не проявлять никаких эмоций, когда кто-то упоминает ее имя, чтобы окружающие не пришли к неправильным выводам относительно природы их отношений.
— Кэрол Джордан ни в коем случае не моя, — спокойно возразил Тони. — Если быть абсолютно точным, то она вообще ничья.
— Ты же сам говорил, что она будет жить с тобой, если получит эту работу, — сказал Амброуз с легким упреком в голосе.
Тони покачал головой. Он уже успел пожалеть о том, что слишком разоткровенничался и посвятил этого человека в свои планы. Признание вырвалось у него во время одной из откровенных бесед, которые скрепили дружбу, неожиданно возникшую между двумя осмотрительными, сдержанными мужчинами, у которых, если говорить откровенно, не было почти ничего общего. Да, Тони доверял Амброузу, но это вовсе не означало, что он непременно должен посвятить приятеля во все сложности и противоречия, которые составляли его так называемый внутренний мир.
— Она будет жить не со мной, а в моем новом доме, — уточнил он. — Который, кстати, достаточно велик. Она и сейчас снимает квартиру у меня в цокольном этаже, так что разница не велика, — добавил он небрежно, но его пальцы непроизвольно стиснули ручку пивной кружки.
Лицо его собеседника ничего не выражало, но взгляд сделался чуть более цепким, и Тони подумал, что инстинкт полицейского, вероятно, требует от Альвина прояснить этот вопрос.
— А Кэрол — очень привлекательная женщина, — промолвил он наконец.
— Да. — Тони слегка приподнял свою кружку в знак согласия. — Так почему же инспектор Паттерсон так на нее сердит?
Амброуз слегка пожал плечами, отчего швы на его пиджаке рискованно натянулись. По-видимому, он почувствовал себя на безопасной территории, так как его карие глаза утратили зоркий прищур.
— Обычное дело… — проговорил он. — Паттерсон всю жизнь прослужил в полиции Уэст-Мерсии, причем главным образом работал здесь, в Вустершире. Естественно, он ожидал, что, как только освободится вакансия старшего инспектора, она достанется ему. И тут твоя… и тут инспектор Джордан подала рапорт о переводе из Брэдфилда. — Амброуз криво улыбнулся, словно съел лимон. — А как, скажи на милость, полиция Уэст-Мерсии может отказать такой, как она?
Тони покачал головой:
— Почему нет?
— Ты что, шутишь? С таким-то послужным списком?! Сначала она работала в Столичной полиции, потом сотрудничала с Европолом, а затем возглавила собственный отдел по расследованию особо тяжких преступлений в четвертом по величине управлении полиции страны, и при этом ухитрилась обштопать придурков из отдела по борьбе с терроризмом в их собственной игре… Да во всей стране не наберется и десятка легавых, которые обладали бы таким опытом, как у нее, и при этом по-прежнему стремились бы оставаться на передовой вместо того, чтобы занять тепленькое местечко в штабе или аналитическом отделе. Паттерсон понял, что ему ни шиша не светит, как только до нас дошли первые слухи!
— Ну, это вовсе не обязательно, — возразил Тони. — Дело в том, что кое-кто из больших шишек воспринимает Кэрол как угрозу. Во-первых, потому что она женщина, а во-вторых, она слишком много знает… Словом, Кэрол будет неудобна для многих. А при таких условиях посадить ее на место старшего инспектора — все равно что пустить лису в курятник.
Амброуз усмехнулся — словно гром пророкотал.
— Только не здесь. Местные боссы считают себя самыми крутыми, им сам черт не брат. На своих соседей в Уэст-Мидлендсе они всегда поглядывали свысока. И к переводу Джордан они отнесутся как к появлению в нашей призовой голубятне еще одного голубя-чемпиона.
— Очень поэтическое сравнение. — Тони сделал еще глоток из своей кружки, наслаждаясь горьковатым привкусом хмеля. — Но ведь инспектор Паттерсон смотрит на дело иначе?
Обдумывая ответ, Амброуз почти прикончил свое пиво. Это заняло у него немало времени, но Тони умел ждать. Ожидание часто оказывалось полезным и во время работы, и во время обычного разговора с другом. Сам Тони, размышляя о своей практике в Брэдфилдской больнице, нередко задумывался, почему тех, с кем ему приходилось иметь дело, называют «больными», если это ему приходилось испытывать боль — испытывать и терпеть, не показывая вида, насколько ему больно и тяжело. Сочувствие, сопереживание, соболезнование — вот чем он занимался в лечебнице, но, если бы у него недоставало терпения, он никогда бы не добился положительных результатов. Психолог-клиницист, который ищет ответы на сложные вопросы, просто не имеет права торопиться.
— Паттерсону, конечно, нелегко, — проговорил Амброуз после продолжительного молчания. — Да и кому было бы легко согласиться с тем, что он оказался не самым лучшим? Пришлось бедняге кое-что придумать, чтобы, так сказать, подсластить пилюлю.
— И что же он придумал?
Амброуз опустил голову. В пабе было довольно темно, и темнокожий детектив, откинувшийся на спинку стула, стал похож на черную каменную глыбу.
— Он распускает слухи о… о том, почему инспектор Джордан захотела перевестись в Уэст-Мерсию. Паттерсон утверждает, мол, ей на самом деле наплевать, где работать. Просто она следует за тобой, а поскольку ты унаследовал в наших краях дом и решил отрясти брэдфилдскую пыль со своих ног, то… В общем, что-то в этом роде.
Тони понимал, что ему не следует защищать или оправдывать Кэрол, но и промолчать он тоже не мог. В данном случае его молчание только убедило бы Паттерсона в собственной правоте. Увы, единственное, что было сейчас в его силах, — это подкинуть Амброузу пару альтернативных вариантов, которые он мог бы озвучить в полицейском пабе или в зале для инструктажа.
