— Ты не знаешь и половины всего, — вздохнул Алекс.
— Что ты имеешь в виду?
— После похорон произошло еще кое-что. Там оказался брат Рози. Он заверил нас с Вердом, что пришел позлорадствовать.
Линн ужаснулась:
— Алекс, это скверно! Для всех вас. Несчастный: столько времени не может забыть прошлое…
— Это не все. Он сообщил нам, что файфская полиция потеряла вещественные доказательства по делу Рози. Те самые улики, по которым, как мы надеялись, будет сделан анализ ДНК.
— Шутишь?
— Хотел бы я пошутить.
Линн покачала головой:
— Тем более тебе нужно поговорить с Лоусоном.
— Думаешь, ему понравится, что я тычу его в это носом?
— Мне все равно, понравится ему или нет. Тебе нужно знать наверняка, что происходит. Если на тебя в самом деле некто охотится, это может означать, что он в курсе происходящего и больше не надеется на правосудие. Утром же позвони Лоусону. Договорись о встрече с ним. Тогда я успокоюсь.
Алекс скатился с кровати и начал раздеваться:
— Если это тебя успокоит, считай, что я это уже и сделал. Но не вини меня, если он решит, что эти народные мстители правы, и арестует меня.
К удивлению Алекса, когда он позвонил, чтобы договориться о встрече с заместителем начальника полиции Лоусоном, секретарша назначила ему время в тот же самый день. Он успел лишь заскочить на пару часов на работу, отчего разволновался еще больше. Он предпочитал лично за всем присматривать — не потому, что не мог полагаться на сотрудников, просто каждый день сулил какие-нибудь сюрпризы. Приехав, он убедился, что время уже упущено и надо гнать изо всех сил. Он скинул на дискету кучу отчетов и докладных записок, надеясь выкроить время и проглядеть их дома, чтобы держать руку на пульсе. Потом, схватив сэндвич, чтобы перекусить в машине, он помчался обратно в Файф.
Пустой кабинет, куда его пригласили, был в два раза просторней его собственного. Все же должностные преимущества в государственном секторе куда заметнее, подумал он, окидывая взглядом большой письменный стол, карту графства в затейливой раме и вывешенные на видных местах благодарности Лоусону. Он уселся в кресло для посетителей, с юмором отметив, что оно гораздо ниже кресла по другую сторону письменного стола.
Ему не пришлось долго ждать. Дверь позади него отворилась, и Алекс вскочил. Годы не пощадили Лоусона. Кожа на его лице загрубела и покрылась морщинами, на скулах краснел старческий румянец — сосудистая сетка, свидетельство либо неумеренного пьянства, либо долгого пребывания на файфских восточных ветрах. Однако глаза по-прежнему глядели пронзительно. Алекс заметил, что Лоусон цепко оглядел его с головы до ног.
— Мистер Джилби, — сказал он. — Извините, что задержал вас.
— Ничего, я могу представить вашу занятость и благодарен, что вы согласились принять меня так скоро.
Лоусон прошел мимо, не подав ему руки.
— Мне всегда интересно, когда о встрече просит человек, связанный с уголовным делом. — Он устроился поудобнее в своем кожаном кресле и поправил форменный пиджак.
— Я видел вас на похоронах Дэвида Керра, — сказал Алекс.
— У меня были дела в Глазго. И я воспользовался возможностью отдать последнюю дань уважения.
— Я даже не подозревал, что файфская полиция испытывает такое большое уважение к Бриллу, — поднял брови Алекс.
Лоусон нетерпеливо махнул рукой:
— Я полагаю, что ваш визит связан с возобновлением дела Рози Дафф?
— Да. Косвенно. Как продвигается расследование? Далеко ли вы продвинулись в нем?
У Лоусона этот вежливый вопрос вызвал явное раздражение.
— Я не могу обсуждать ход следствия с человеком в вашем положении.
— О каком именно положении идет речь? Вы ведь не рассматриваете меня в качестве подозреваемого? — Теперь Алекс был гораздо увереннее в себе, чем тогда, в двадцать лет. Он не собирался оставлять подобные замечания без ответа.
Лоусон передвинул лежащие на столе бумаги:
— Вы были свидетелем.
— А разве свидетелям нельзя рассказывать о том, что происходит? Вы торопитесь сообщить в прессе, если хоть чуточку продвинетесь вперед. Почему же у меня меньше прав, чем у журналистов?
— Я и с прессой не говорю о деле Рози Дафф, — сухо ответил Лоусон.
— Не потому ли, что вы потеряли улики?
Лоусон смерил его долгим жестким взглядом и сказал:
— Без комментариев.
Алекс покачал головой:
— Так дело не пойдет. После того, через что нам пришлось пройти двадцать пять лет тому назад, полагаю, что заслуживаю лучшего ответа. Рози Дафф была тогда не единственной жертвой, и вы это знаете. Может быть, пришло время мне обратиться в прессу и рассказать, что полиция спустя столько лет продолжает обращаться со мной как с преступником? И, беседуя с журналистами, я могу также рассказать им, как файфская полиция загубила дело Рози Дафф, потеряв важные вещественные доказательства, которые могли бы меня оправдать и, не исключено, привести к аресту настоящего убийцы.
Угроза явно обеспокоила Лоусона.
— Я не люблю, когда меня запугивают, мистер Джилби.
— Я тоже. Очень не люблю. Вы правда хотите увидеть себя на страницах газет, — родные оплакивают убитого сына, а полицейский берет и заявляется на похороны? Причем хоронят того человека, чья невиновность до сих пор под вопросом из-за некомпетентности вас и ваших сотрудников?
— Вам нет нужды становиться на такую позицию, — произнес Лоусон.
— Разве? Я думаю, что такая нужда есть. Предполагается, что вы сейчас проводите пересмотр нераскрытых дел. Я — ключевой свидетель. Я — тот, кто обнаружил тело жертвы. И до сих пор ни один сотрудник Файфской полиции не нашел нужным связаться со мной. Это не свидетельствует о служебном рвении, не так ли? А теперь я узнал, что вы даже не сумели обеспечить сохранность вещественных доказательств. Может быть, мне стоит поговорить со следователем, который теперь ведет это дело, а не с бюрократом, по рукам и ногам опутанным прошлым?
Лицо Лоусона напряглось.
— Мистер Джилби, это верно, что у нас возникла проблема с уликами по этому делу. В какой-то момент, в ходе последних двадцати пяти лет, пропала одежда Рози Дафф. Мы стараемся ее найти, но на сегодняшний момент сумели отыскать лишь ее кардиган, который был обнаружен на некотором расстоянии от места преступления. И на котором нет биологических следов. У нас не имеется сейчас вещей, которые могли бы быть подвергнуты анализу современными криминалистическими методами. Так что на настоящий момент мы в тупике. Вообще-то следователь, ведущий это дело, и сама хотела бы с вами побеседовать. Просто пройтись по старым протоколам. Возможно, мы вскоре такую встречу организуем.
