– Твою мать, – пробормотала я, глядя на залитую
кровью грудь девушки, пятно постепенно увеличивалось, кровь еще шла, значит,
убили ее всего несколько минут назад. Я услышала шаги за спиной, резко
повернулась, готовая к тому, что столкнусь с убийцей. В двух шагах от меня
стоял Никифоров и улыбался, он хотел что-то сказать, но улыбка тут же сползла с
его лица.
– В чем дело? – произнес он испуганно, затем
сделал два шага и увидел то, что видела я. – Господи, – простонал
он, – что вы наделали?
– Вы в своем уме? – удивилась я, хотя надо было
бы испугаться, все складывалось для меня чересчур скверно.
– Так это не вы? А кто?
– Откуда мне знать? Я подошла за несколько секунд до
вас.
– Да? Значит, убийца… А как вы здесь оказались?
– А вы?
– Я? Я пошел спать, потом решил покурить, увидел вас…
– Я тоже решила покурить.
– Я видел, как вы прятались, – заявил он.
– Я не пряталась, я просто стояла в тени и не желала
вам мешать.
– Все это очень подозрительно, – пробормотал он.
– Вот именно. Своими подозрениями вы, Павел,
поделитесь в милиции… Не трогайте! – рявкнула я, заметив, что он
потянулся к бокалу. – Ничего здесь не трогайте до прихода милиции.
– Но… где милиция? Как мы…
– Разбудите Петра, пусть поднимается сюда и прихватит
мобильный.
– Хорошо, – кивнул он и бегом припустился к трапу.
Вернулся он минут через пить. Надо полагать, разбудить Петра
было непросто, тот шел за Павлом в полосатой пижаме, а на лице отчетливо
читалось сомнение. Наверняка решил, что его разыгрывают. Далее последовали
неизменные “боже!” и “что же нам теперь делать?”.
– Звонить в милицию. Это первое. Второе. Надо
вернуться в город. Скажите своим парням, чтобы разворачивались и шли на
предельной скорости.
– Хорошо, – кивнул Петр растерянно. – Я пойду…
а в милицию, может быть, вы сами?
Он протянул мне телефон, и я набрала номер под напряженным
взглядом Никифорова.
Время было позднее, дежурный соображал неважно, а может, я
ни черта не соображала, в общем, говорили мы долго, пока он наконец понял, что
к чему. Яхта уже успела развернуться. Ко мне подошел Петр.
– Где мы приблизительно находимся? – обратилась я
к нему.
– Понятия не имею, – расстроился он. – Сейчас
спрошу. – И припустился к рубке. Вернулся быстро, я продолжила разговор с
дежурным.
– Часа через два будем в районе Черкасова. Мы
возвращаемся в город, но чем скорее ваши люди будут здесь, тем лучше. –
Он бодро согласился, и я отключилась.
– И что теперь? – спросил Никифоров.
– Ничего. Будем ждать милицию.
– Я думаю, имеет смысл сообщить остальным. Разве нет?
– Им ничто не мешает спать спокойно до прибытия
милиции.
– Я так не считаю, в конце концов…
– Делайте что хотите, – решила я не вступать в
полемику. Никифоров взглянул на Петра, тот пожал плечами и виновато заметил:
– Я думаю, Оля лучше знает, у нее есть опыт…
– Что ты имеешь в виду? – разозлился Никифоров.
– Она работала в милиции, следователем. Ведь это
правда, Ольга Сергеевна?
– Всего год, и довольно давно. И совершенно не
претендую на роль сыщика. Тем более что через несколько часов здесь будет
милиция.
Никифоров посмотрел на нас, кашлянул и сказал:
– Я все-таки сообщу остальным.
Через двадцать минут и остальные пялились на труп и
беспомощно разводили руками. На меня поглядывали настороженно, ясное дело,
Никифоров уже сообщил, что застал меня рядом с убитой.
– Я ничего не понимаю, – захныкала Вера.
“Неудивительно”, – мысленно съязвила я, дама с трудом
стояла на ногах, а уж соображать и вовсе не могла.
– Кому понадобилось ее убивать? Зачем? И вообще… А
куда он делся? – додумалась спросить она.
– Кто, дорогая? – задал встречный вопрос Никифоров,
сверля меня взглядом.
– Убийца, естественно.
Повисло тягостное молчание.
– Я думаю… – откашлялся Петр, – так получается,
что… мне очень неприятно…
– Но убийца кто-то из нас, – закончил его мысль
Никифоров, продолжая гневно сверкать глазами. – Что скажете? – обратился
он ко мне.
– Не уверена, – пожала я плечами.
– Кроме нас, на яхте еще трое, – напомнил Райзман.
– До приезда милиции у нас есть время, – неожиданно
подала голос Лапшина, – и мы могли бы все обсудить.
– Что “все”? – не удержался Никифоров.
– Ситуацию. Выяснить, кто чем был занят в момент
убийства. Возможно, кто-то слышал что-то подозрительное или видел?
– Мне не по душе играл сыщиков, – отмахнулся ее
муж. – Вот приедут следователи…
– А по-моему, Лера права, – заявил Райзман,
поглядывая на меня. – По крайней мере будем знать, чего стоит ждать от
жизни. И не обольщайтесь, пожалуйста, для милиции мы все в равной степени
окажемся подозреваемыми.
– Господи, как это могло произойти? – едва не
плача, вздохнул Петр. – Мне даже в голову не приходило, что убьют ее…
– А насчет кого приходило? – встрял неутомимый
Никифоров.
– Я… я… я опасался за свою жизнь.
– Ребята, на ее месте должен быть я, – дурашливо
пробормотал Лапшин. – Извините, – сказал он, смутясь, – я не
верю, что убийца среди нас. Допустим, за тех двух парней я ручаться не могу, а
что касается остальных… Кому надо ее убивать, скажите на милость? Ольге
Сергеевне? Чушь. За то, что пьяная баба наговорила гадостей, не убивают.
– Не скажи… то есть слова словам рознь. Лично я даже не
понял, что она имела в виду, – заметил Никифоров. – Какую-то свадьбу,
так, кажется? – Он уставился на меня, ожидая пояснений.
– Мне самой это очень интересно, – сообщила я.
Теперь все уставились на Веру.
