– Извини, – с заметным облегчением обратился ко
мне Райзман. – Я тебе позвоню.
– А если ее любовник замешан в убийстве? Надеюсь, ты
понимаешь, что рискуешь?
– Если ты намекаешь на то, что меня, как ненужного
свидетеля в детективе, уберут… Тебе не кажется, что в этом случае я уже
труп? – развеселился Райзман.
– Плохая шутка, – не одобрила я, хотя бывает, тоже
шучу на троечку.
Мы простились, я покинула клинику в большом раздражении и
очень недовольная собой. Не вытрясти имя… теряю квалификацию. С печалью я
вспомнила о самом близком мне существе, Сашке, и поехала домой, уповая на то,
что Райзман в скором времени позвонит и назовет имя.
Сашка, сидя в прихожей, с великим томлением смотрел на
дверь.
– Бедный мой пес, – едва не прослезилась я. Сашка
развернулся и, понуря голову, побрел на кухню, его даже слегка покачивало от
обиды. Я пошла следом, приставая к собаке, потому что чувствовала себя
виноватой. – Чего ты дуешься? У меня были дела, важные. Не могу же я вечно
таскать тебя с собой. В конце концов, у меня есть личная жизнь. Почему ничего
не ел? Ну, чего ты дурака валяешь? Ешь, и пойдем гулять. Часа на два, хочешь?
Пес вздохнул, косясь на меня, и с неохотой принялся есть,
правда, вскоре он увлекся. Я тоже перекусила, после чего мы отправились на
прогулку. Мне при ходьбе лучше думается, а подумать было о чем.
Появление неведомого любовника Анны здорово меня
воодушевило. Прежде всего это позволило думать, что Дед, возможно,
действительно не имеет отношения к убийству. Признаться, сие очень облегчало
мне жизнь, и не только потому, что я получала шанс найти убийцу. Не хотелось
думать, что Дед окончательно спятил и к шестидесяти годам стал просто
беспринципным убийцей, которому собственное кресло в тысячу раз важнее чьей-то
жизни. Для неведомого любовника, судя по реакции Райзмана, киллер – слово
привычное. Упорное нежелание Артура назвать имя вкупе с этим обстоятельством
прозрачно намекает на то, что человек этот могущественный и, скорее всего, к
законодательству равнодушный. Если Райзман его боится больше, чем Деда, я даже
затрудняюсь предположить, кто это. Наверное, какой-то криминальный авторитет.
Все наши политики по сравнению с Дедом просто шавки, и бояться их не придет в
голову, разве что с детства очень напуган или чересчур сильно развил в себе
чинопочитание, но на такого Райзман не похож. Значит, криминальный авторитет.
С этой стороной жизни нашего города я была знакома плохо, точнее, вовсе не
была знакома. Как все граждане, слышала прозвища и фамилии, и этим мои знания исчерпывались.
По роду своей деятельности встречаться с ними не приходилось, миловал бог, а
личное желание отсутствовало начисто. Где-то этот тип с Анной появлялся,
следовательно, кто-то их видел вместе. Значит, я смогу выяснить имя, даже если
Артур продолжит упрямиться.
Я достала из кармана сотовый, набрала номер Вешнякова и
поделилась с ним своими соображениями.
– Слава тебе господи, – радостно возвестил
он. – Я согласен на любого мафиози, лишь бы не наши доморощенные политики.
Мафиози я вполне переживу. Дядю найдем и, возможно, даже посадим.
– Как-то странно ты реагируешь, – попеняла я
ему. – Если верить общественному мнению, заедаться с мафией себе дороже.
– Да какая у нас мафия? Так, бандиты, одни поудачливее,
другие сами в постоянной заботе, как сберечь шкуру. Кто поумнее, уже в бизнесе
или в депутатах, а уж как не любят, когда им о бурной молодости напоминают.
Самая популярная фраза – “мы добропорядочные граждане”. Один меня до слез
довел, слез умиления, разумеется. В новостях жизни учил, сетовал на коррупцию в
органах, а я его на заре туманной юности дважды арестовывал и один раз даже
посадить изловчился.
– Я рада, что ты счастлив, – хмыкнула я, сообразив,
что Артему есть что сказать и говорить он будет долго.
– Пока нет, но ты зародила в моей душе надежду. Наши
мафиози обожают казино, куда им, сиротам, еще пойти, не в театр же. Вот где
следует поспрашивать.
– Поспрашиваешь?
– Лучше ты. Казино для тебя дом родной, у меня же там
депрессия начинается, а у рядовых чинов и вовсе скверные мысли о собственной
неполноценности.
– Это серьезно.
– Еще бы. Думаешь, девчонка от него забеременела, и он
ее убил?
– Довольно глупо, не находишь?
– Разные бывают обстоятельства.
Мы простились, я позвонила Лялину, чтобы и его порадовать,
но он ответить не пожелал, должно быть, был сильно занят.
Сашка забрел на детскую площадку, нашел там подружку из
российских дворовых и забыл про меня начисто. Я устроилась на качелях и
предалась совершенно бесполезным мыслям о смысле жизни. Смысл то маячил вдали,
то исчезал, и не было от него никакого прока, я разозлилась и собралась
испортить Сашке настроение, позвав его домой, но тут меня саму окликнули:
– Оля! Ольга Сергеевна!
Так как большинство людей из моей прежней жизни и за глаза и
в глаза называли меня Деткой, просто “Оля” не только пролило бальзам на душу,
но и намекнуло на то, что это кто-то из недавних знакомых. Не так-то их у меня
много. Я огляделась, кусты раздвинулись, и я увидела Валерию Лапшину, вот уж
действительно на ловца и зверь.
– Здравствуйте, – сказала она.
Странное дело, на яхте мы перешли на “ты” и чувствовали себя
вполне комфортно, но после убийства дружно вернулись к исходной точке, то есть
упорно “выкали” (Райзман, правда, исключение). Это что такое: нежелание быть на
короткой ноге с убийцей? Поразмышлять на этот предмет времени не было. Я
торопливо поздоровалась.
– Очень рада вас видеть. Я боялась, что вас… что вы…
Все обошлось?
– Пока на свободе, – невесело пошутила я, –
но в любой момент могу оказаться за решеткой, вот тороплюсь надышаться свежим
воздухом.
– Вы шутите?
– Почти. А мы не могли бы немного поговорить?
– Об убийстве? – нахмурилась Лера.
– Ага. Я теперь ни о чем, кроме убийства, говорить не
в состоянии.
– Понимаю, – серьезно кивнула она. – Я в
милиции все рассказала. Вы не представляете, сколько вопросов мне задали,
по-моему совершенно бесполезных.
– Можно, я вам тоже бесполезные вопросы задам?
– Хорошо, – обреченно согласилась она и даже
жалостливо вздохнула, как Сашка, когда я оставляю его одного. Тут, кстати, и он
появился, выскочил из-за домика, энергично виляя хвостом. – Ой, это ваша
собачка? – улыбнулась Лера.
