– Ты выражения-то выбирай, – обиделся Артем. –
То, что он у нее был, факт, считай, установленный, – немного помолчав,
продолжил он. – Но вовсе не факт, что он причастен к убийству.
– Чего ж тогда врет, что знать ее не знает?
– Ну… у него нет привычки особенно откровенничать с
милицией.
– И наверняка есть повод скрывать свое знакомство.
– Хорошо. Допустим. Что ты предлагаешь?
– Всерьез заняться Тагаевым. Где-то, когда-то они с
Верой встречались, и кому-то об этом наверняка известно.
Мы дружно взглянули на Лялина, тот тяжко вздохнул:
– Может, мне открыть сыскное бюро? На свою работу
времени все равно нет.
– Я тебя о помощи не просила, – сказала я. –
Сам вызвался.
– Я помню, но должен обратить твое внимание на
малюсенький нюанс: когда я напросился, ты числилась в подозреваемых. По
крайней мере, других кандидатур не было. Теперь у нас какой-то мафиози, а про
тебя менты как будто вовсе забыли. Так чего суетиться?
– Пока убийцу Анны не нашли, я все еще числюсь в
подозреваемых.
– В милиции работают профессионалы, им и карты в руки.
– Сколько у тебя дел в настоящий момент? –
повернулась я к Артему.
– Четыре убийства, не считая этих трех.
– Вот, – удовлетворенно кивнула я. – И сколько
из них ты рассчитываешь раскрыть?
– Не сыпь мне соль на раны, – развел руками
Вешняков.
– Возьми ее к себе на работу, – предложил ему
Олег. – Она вам враз раскрываемость повысит.
– Давление она мне повысит, а не раскрываемость. Не пью
второй месяц, а давление зашкаливает.
– Продолжишь дурака валять или…
– Или, – торопливо кивнул Лялин. – От черта
молитвой, а от тебя ничем. Тагаева беру на себя. Довольна?
– Спасибочки, – пропела я.
– Должна будешь, – фыркнул Олег, но заметно
подобрел.
– Да, совсем забыл. – Вешняков положил руку на
грудь, вроде бы прислушиваясь, стучит сердце или нет, вздохнул и сообщил: –
Нашли туристов, что в воскресенье на острове отдыхали. Пацан видел какого-то
дядю.
– Какого дядю?
– Не знаю. С ним участковый разговаривал. Компания из
Кострова, поселок вниз по реке.
– Знаю.
– Вот и отлично. Сгоняй, поговори с пацаном, я
участковому завтра позвоню. Будет от тебя хоть какая-то польза. Может, померещилось
ребенку, а может, действительно кого-то видел.
– Опросил жильцов дома, где жила Вера? Вдруг не я одна
“БМВ” видела?
– Не учи, ради Христа. Тот факт, что он приезжал к
Неждановой, еще ничего не доказывает.
Домой я вернулась поздно, хотела поскорее лечь спать,
игнорируя заинтересованные Сашкины взгляды, но совесть дала о себе знать, и я
позвала:
– Пес, потопали гулять.
Толкнула входную дверь и тут же попятилась, за кустами
напротив кто-то прятался. Я захлопнула дверь и проверила замки.
– Мы на осадном положении, – сообщила я
собаке, – придется обойтись без прогулки. Ты ведь не хочешь, чтобы твоей
хозяйке кирпич на голову свалился?
Я прошла на кухню, гадая, разыгралось ли у меня воображение
или действительно за кустами кто-то прячется.
– Черт, – выругалась я, потому что перспектива
находиться в осаде меня не прельщала, я люблю вечерние прогулки не меньше
Сашки, да и просто противно, что приходится бояться. С другой стороны,
искушать судьбу не стоит.
Я поднялась на второй этаж и, не включая свет, подошла к
окну. От куста отделился мужской силуэт и тут же скрылся в тени. Через минуту я
вновь его заприметила. Мужчина дошел до конца сквера и вернулся назад. “Значит,
не почудилось”, – подумала я и вновь зло чертыхнулась. Понесла меня нелегкая
к Тагаеву, толку ни на грош, а врага нажила.
Торчать у окна, вглядываясь в темноту, по-моему, довольно
глупое занятие, но мне здесь точно медом намазали. Я принялась высматривать
машину поблизости и ничего не высмотрела. Выходит, этот тип не такой дурак. Сна
не было ни в одном глазу, и отправляться спать не имело смысла, впрочем, как и
стоять у окна.
– Пойду смотреть телевизор, – сказала я, но не
двинулась с места.
Вдруг силуэт возник на дорожке, ведущей в глубь парка, он
приближался к фонарю, еще немного и… Я его увидела и длинно выругалась. Походку
ни с какой другой не спутаешь, и седая шевелюра. Дед. Конечно, Дед. Шляется под
моими окнами. Он что, спятил? Наверное, спятил, а что ж еще?
– Сумасшедший дом, – пробормотала я. – Зря
Сашку без прогулки оставила, а напугал-то как, господи.
Теперь мне ничто не мешает прогуляться, там Дед, а не
неведомые враги. Интересно, если я выйду, он сбежит или придумает какую-нибудь
глупость, чтобы объяснить мне свое появление? Желания встречаться с ним у меня
нет, и все. И вообще я иду спать.
Я спустилась в кухню, выпила теплого молока, говорят, это
способствует хорошему сну. Мне не способствовало. Я выглянула из-за занавески,
вроде бы ушел… и правильно, чего здесь отираться? Через минуту я увидела его,
он стоял, привалясь к дереву, и пялился на мои окна, держась в тени. Проехала
машина, и свет фар выхватил на мгновение знакомую фигуру.
– Это хуже, чем сумасшедший дом, – крикнула я
Сашке. Он, сообразив, что гулять мы не пойдем, ушел в гостиную смотреть
телевизор.
Прошло полчаса, Дед стоял как приклеенный. И я у окна тоже.
Может, выйти на балкон, стихи почитать: “Кто это проникает в темноте в мои
мечты заветные?” Ромео и Джульетта. Когда мужик в шестьдесят лет ведет себя
как мальчишка, это прямо-таки обескураживает. А еще действует на нервы. Я не выдержала
и набрала номер его мобильного.
– Привет, – сказала я со вздохом.
– Не спишь? – ответил он.
– Как видишь, то есть слышишь.
– Рад, что ты позвонила. Как твои дела?
– Нормально. Ты где сейчас?
– Дома…
– Вроде машина проехала.
– Я на балконе.
– С сотовым в руке?
– Я рядом с твоим домом, – вздохнул он.
– Почему бы тебе просто не зайти?
