Еще полдня прошло впустую. Я бегала по городу, задавала
бесконечные вопросы, от различных сведений, в основном ненужных, уже пухла
голова, а картинка не складывалась. К обеду порадовал Лялин, его ребята
оказались на высоте, все ж таки докопались до чужих тайн. Тагаев имел дело с
Неждановым, покойным мужем Веры, и с ней был знаком вне всякого сомнения, а
вот связь его с Никифоровым упорно не прослеживалась. Я поблагодарила старшего
друга и не стала его разочаровывать, скрыв тот факт, что сие для меня уже не
новость. И Вешнякову звонить не спешила, то, что у Тагаева рыльце в пушку,
ясно давно, однако того, что удалось узнать, мало, чтобы Артем взялся за него
всерьез.
Я собиралась вернуться домой, как говорится, несолоно
хлебавши, когда вновь позвонила Лера. Как всегда, она начала с извинений, голос
женщины дрожал, и я насторожилась, как выяснилось, не зря.
– Я не могу дозвониться до мужа, – сказала
она. – Звоню уже два часа, и все без толку. И на работу он до сих пор не
приехал.
– Он что, собирался ночевать на даче?
– Да. Утром должен был прийти плотник, он хотел с ним
поговорить.
– А на работе не в курсе, куда он мог деться? Может,
пришлось срочно отправиться по делам?
– Они ничего не знают и обеспокоены, потому что тоже
звонили. И он в любом случае сообщил бы мне… Он никогда никуда не уезжает, не
поставив меня в известность.
– Я не знаю, что вам сказать. Попробуйте еще раз
позвонить.
– Я хочу съездить на дачу, – сказала она и жалобно
добавила: – Вы не могли бы поехать со мной? Я хотела попросить Петра, но он
очень занят на работе. А больше у меня никого нет, то есть мне не к кому
обратиться.
Ну что тут скажешь? Ее муж не ночевал дома, не отвечает на
звонки, и я должна по этой причине лететь куда-то сломя голову. Однако меня
уже начало томить то, что называют предчувствием. Судя по словам жены, Лапшин
собирался о чем-то поговорить со мной и с этой целью спрашивал у нее мой номер
телефона, а сегодня не вышел на работу… “Черт”, – мысленно выругалась я.
– Хорошо. Я подъеду за вами. Говорите куда.
Лапшины жили в малоквартирном доме недалеко от реки, место
живописное и, безусловно, дорогое. Лера стояла возле подъезда, нервно теребя
сумочку. Увидев мою машину, шагнула навстречу, улыбаясь через силу.
– Спасибо вам огромное, – пролепетала она,
устраиваясь рядом. – Я не вожу машину, хотя Гена подарил мне еще два года
назад, но я так и не получила права… Я очень трусливая, – добавила она и
вздохнула. – А вы давно водите?
– С восемнадцати лет.
– Наверное, я очень несовременная, – вновь
вздохнула она, разговаривать ей не хотелось, она была слишком напряжена и
по-настоящему испугана.
Тут мне некстати пришла в голову вот какая мысль: может, зря
мы горячку порем, вдруг дядя просто загулял, мы явимся незваными гостями, а он
там в обнимку с какой-нибудь девицей? А на звонки не отвечает, потому что по
пьяному делу про телефон забыл или вовсе отключил. А если именно этого Лера и
боится?
– Вы звонили ему на мобильный? – спросила я.
– И на мобильный тоже. На даче есть телефон. Это совсем
недалеко. Вот здесь сверните, пожалуйста.
Мы покинули город, миновали пост ГАИ и вскоре увидели
указатель “Малинино”.
– Сюда…
Буквально через несколько минут впереди показалась деревня.
Небольшая, домов тридцать. Слева березовая роща, справа озеро Верхнее. В
детстве Дед часто возил меня сюда по выходным. Дальше церковь и кладбище. От
церкви шли богатые дома, больше похожие на городские особняки. Пятый по счету,
в три этажа, был обнесен кирпичей стеной. Под крышей спутниковая антенна,
жалюзи на окнах опущены. Я притормозила возле калитки по знаку Леры. Она
вздохнула, как-то потерянно посмотрела на меня и попросила:
– Посигнальте, пожалуйста. Может, услышит.
Выходит, я права и женщина боится застать мужа с подругой. Я
посигналила, толку от этого не было никакого. С некоторой неохотой мы покинули
машину.
– У вас есть ключи? – спросила я.
– Да, конечно.
Она поспешно достала ключи из сумки, шагнула к калитке.
– Валерия Николаевна! – вдруг окликнул ее мужской
голос.
Мы повернулись и увидели, что к нам со стороны церкви
торопливо идет мужчина лет шестидесяти. Судя по одежде, кто-то из местных
жителей: спецовка, старенькая фуражка, за ним бежала собачонка, рыжая с белыми
пятнами возле ушей.
– Приехали? – спросил мужчина приветливо. –
А я с утра заходил…
Я сообразила, что это тот самый плотник, о котором говорила
Лера.
– Яков Иванович, – заволновалась она, – вы
Гену видели?
– Нет. Звонил раз пять, никто не открыл. Должно быть,
вчера и уехал. Чего ж ко мне не зашел с вечера?
– Вчера вы его видели? – вмешалась я в разговор.
– Нет. Прасковья видела, как он машину в гараж
загонял. Я чего и удивился. Должно быть, вчера и уехал, – повторил он.
Лера вдруг побледнела, торопливо открыла калитку, мы прошли
к крыльцу, плотник топтался на тропинке слева от гаража. На крыльцо Лера уже
вбежала, позвонила в дверь. Я слышала, как дребезжит звонок, но, кроме этого
звука, тишину дома ничто не нарушало. Она вставила ключ в замок, повернула его
и толкнула дверь, та приоткрылась лишь на несколько сантиметров, что-то ей
мешало. Женщина собралась с силами и толкнула второй раз, дверь еще чуть-чуть
приоткрылась.
– Что это? – спросила она, ее начало трясти, а
бледность приобрела землистый оттенок.
– В доме есть еще вход? – быстро спросила я.
– Да. С той стороны можно пройти через веранду.
Возьмите ключи! – крикнула она, когда я уже сворачивала за угол. Я
вернулась, ключи она выронила, так дрожали ее пальцы, я схватила ключи, махнув
рукой плотнику, он быстро приблизился, бормоча:
– Валерия Николаевна, вы сядьте, чего вы так… ох,
господи…
