– Потому что она просила, – разозлился он, видимо,
считал, что подобная доброта его недостойна, и счел нужным пояснить: – Мы были
друзьями с ее мужем. Он не оставил ей денег, все отошло сыну, а ей полагалась
пенсия. Она чокнутая, и ее муж был прав, Верка все бы спустила, а сын
головастый парень… Короче, я к ней неплохо относился и помогал.
– Вы были любовниками?
– Она не в моем вкусе.
– Может, как-то раз утром случайно проснулся в ее
постели?
– Это что, так важно?
– Пока не знаю.
– Ну, допустим, один раз такое было.
– Один?
– Один.
– До гибели ее мужа или после?
– После похорон. Она была сама не своя, я остался
ночевать.
– И что наутро?
– С облегчением расстались. Она не в моем вкусе, и я ей
не подходил, хотя она, возможно, имела свое мнение… Короче, где-то около года
мы не виделись. Правда, я ей звонил.
– Не торопись: она надеялась на продолжение ваших
отношений?
– Я же тебе объяснил: она могла рассчитывать только на
пенсию, а жить привыкла хорошо. Думаю, она искала замену мужу. Я на эту роль не
подходил и знал это сразу, а ей понадобилось время.
– Она была оскорблена твоим отказом?
– Утром мы расстались друзьями, ничего не обсуждая.
Вера – разумная женщина.
– Вы говорили о ее муже?
– Конечно.
– У вас были общие дела?
– Были.
– После его смерти ты что-то потерял в делах или
приобрел?
Он посуровел, взгляд его стал напряженным, теперь он
смотрел мне в глаза.
– Ни то, ни другое. Я ничего не выгадал от его смерти,
если ты об этом. Обычная авария. Пьяный дядя бросил трактор на обочине, а
Николай ехал с ближним светом и заметил его слишком поздно. С дачи возвращался.
Было следствие, ни у кого не возникло сомнений. И можешь мне поверить, я
приложил усилия, чтобы убедиться: так оно и есть.
– Значит, у Веры не было повода думать, что ты
причастен к его убийству, а у тебя ссужать ее деньгами?
Напряжение из его глаз исчезло, похоже, парень наконец-то
понял, почему я задаю все эти вопросы, и что вовсе не желание покопаться в его
грязном белье руководит мною.
– Вряд ли такое ей приходило в голову. Да и… говорю,
там не было ничего, что позволило сомневаться в несчастном случае. И ко мне у
нее были просто дружеские чувства, она любила мужа. А он любил ее. Поэтому я
иногда помогал ей. А то, что мы тогда… ясно, что это просто случайность, и мы о
ней забыли.
– Допустим. Вернемся к Анне. Итак, ты проснулся рядом
с ней… В квартире Веры?
– Вот именно. Если бы это было где-то в другом месте,
мы никогда бы больше не встретились. Но Вера с утра принялась меня обхаживать,
знаешь, “Анечка такая милая девушка, она такая ранимая” и прочее в том же духе.
Ну я и дал номер мобильного ранимой Анечке. Позвонила Вера, сказала, что Аня
переживает, потому что я куда-то пропал… в общем, волновалась за подругу. Я
несколько раз встречался с ней и только диву давался, чего это Вера души в ней
не чает, печется, точно она ей родственница. На бедной Ане клейма негде
ставить, такая не пропадет, если шею не свернут за глупость. – Тут он
притормозил и вновь взглянул мне в глаза.
– Что было дальше? – спросила я.
– Я решил, что Веру обижать ни к чему, тем более что…
– Что один раз ты ее все же невольно обидел…
– Ну да, так и было. Встречались редко, я делами
отговаривался и в конце концов успел об Аньке забыть. Вдруг опять звонит Вера и
заявляет, что Анька беременная, от меня, разумеется, в чем я здорово
сомневался.
– Почему?
– Потому что неплохо знал Аньку. Она дешевая шлюха и
дура. Непроходимая. У меня от нее башка начинала болеть через десять минут и
тошнота наворачивалась. Она пойдет с любым и ляжет с любым, даже без особой
корысти, просто на всякий случай, вдруг повезет и кто-то даст денег. Вера тоже
жила за счет мужиков, но делала это как-то иначе, в ней что-то было… и на
некоторые вещи я просто закрывал глаза. Анька совсем другое, дешевая шлюха, на
которую жаль тратить время. Меня она выбрала в папаши по одной причине:
надеялась поживиться. Я был не против дать ей денег. В конце концов, я с ней
спал, а мелочиться не люблю. На пару штук баксов она могла рассчитывать, за
причиненные неудобства, бедняжке надо на что-то жить после аборта, раз будет
некоторое время нетрудоспособна. Но Вера вдруг завела бодягу на тему: она хочет
оставить ребенка. Это здорово меня разозлило, потому что смахивало на шантаж.
Если б не Вера, я бы этой сучке махом мозги вправил, но мне не хотелось
выглядеть в ее глазах… Чего ты дыбишься? – разозлился он.
– Тебе показалось. На самом деле мне приятно, что тебя
посещают такие мысли.
– А не ты ли полчаса назад предлагала… короче, засунь
свои дельные замечания куда подальше.
– Извини, – серьезно сказала я. – Просто с
этой минуты ты мне нравишься значительно больше. Это делу не помеха.
Он довольно долго разглядывал меня, прикидывая, как к этому
отнестись, но наконец продолжил:
– Я встретился с Верой, сказал ей, что готов заплатить.
Я был уверен, Аньку это устроит. Если нет, не получит ни копейки. Вера неплохо
знала меня и посоветовала Аньке согласиться, что та и сделала. Но я хотел
убедиться, что ей не придет в голову заработать на том же еще раз. И я сказал,
что к врачу отвезу ее сам. Вера посоветовала Райзмана, договорилась с ним, и я
привез Аньку к нему. Вот и все.
– Ты знал, что Артур уже был знаком с ней?
– Да. Он мне рассказал. Она-то делала вид, что видит
его впервые, что неудивительно, он ведь тоже ее трахал, а с образом “бедной
Анечки” это как-то не вязалось. А еще рассказал про то, как она шантажировала
своего любовника ребенком, вытягивая из него деньги. К тому времени я про Аньку
и думать забыл, но, когда услышал, пожалел, что не свернул ей шею.
– С Райзманом вас точно познакомила Вера?
– С нами она не ездила, просто позвонила ему по
телефону.
Я задумалась, вот тебе и раз: Вера, а отнюдь не Никифоров,
как я думала, и не Лапшин.
– А вы с Райзманом после этого виделись?
