– По-моему, он спятил, – произнесла я трагическим
шепотом, потому что Ритка ждала ответа. – Он считает, мне опасно
передвигаться по улицам.
Теперь на ее лице вновь читалось недоверие.
– Опять что-нибудь натворила?
– Говорю, он спятил. Я занимаюсь этим убийством, Дед
решил, что это опасно, хотя сам сказал “найди”. Спасибо тебе большое, –
немного невпопад закончила я, намереваясь смыться. Не тут-то было. Ритка
ухватила меня за руку.
– Ты не зайдешь к нему?
– Он же занят. И вообще, будет здорово, если ты
промолчишь о моем визите.
– И о тачке тоже?
– Само собой, – улыбнулась я. Я подергала рукав и
смогла освободиться, чем и не преминула воспользоваться.
Настроение мое лучше не стало. Очень хотелось задать Тагаеву
пару вопросов, но что-то подсказывало: вряд ли он станет на них отвечать, а
если так, чего ж понапрасну молоть языком?
Я плюхнулась на водительское сиденье, что-то насвистывая.
– Как прошла встреча?
– На уровне.
– Ты ему обо мне рассказала? – спросил он, чуть
помедлив, должно быть, тоже сомневался, что я отвечу, правду, по крайней мере.
– Думаешь, его это порадует? – усмехнулась я,
покусала нижнюю губу и все же спросила: – Скажи-ка мне, нет ли у вас
каких-нибудь общих дел? Может, между вами черная кошка пробежала, на одну
девку запали или ты у него деньги уволок? – Тагаев хмыкнул и стал смотреть
в окно. – Спасибо за содержательную беседу, – кивнула я и наконец
тронулась с места.
Терпение Тагаева подверглось серьезному испытанию. Я
заглянула в банк Лапшина, где мне дали от ворот поворот, затем в контору
Никифорова, где была встречена ласково, так как среди охраны обнаружился мой
старый знакомый, заскочила к Вешнякову, заглянула еще в несколько мест, задавая
бесконечные вопросы и сильно подозревая, что хоть язык и без костей, но и ему
нелегко трудиться в таком режиме.
Если меня в тех местах, где встречали ласково, хоть кофе
поили и даже угощали печеньем, а Сашке я купила консервы, то Тагаев был и этого
лишен, но с достоинством переносил муки голода и прочие неудобства.
В восемь я направила машину к дому, в основном потому, что
не придумала, кому и какой вопрос задать еще, хотя кое-какие муки совести все
же имели место. Я загнала машину в гараж, закрыла ворота, после чего Тагаев
вышел из кабины, потянулся, разминая затекшие члены, и спросил:
– На сегодня все?
– Надеюсь, – буркнула я, вошла в холл и с
неудовольствием заметила, что Сашка плетется рядом с Тагаевым, поглядывая на
него с сожалением и даже с сочувствием: мол, не обращай на нее внимания,
характер-то у нее скверный. – Ты нравишься моей собаке, – не
удержалась я, испытывая что-то, подозрительно напоминающее ревность.
– Мы успели подружиться, – серьезно ответил
он. – Ты была занята делом, а мы друг другом.
А я подумала: хорошо, что Сашка не говорит, сколько всего
успел бы наболтать.
Я прошла в кухню, заглянула в холодильник, гостеприимство
требовало накормить человека, но заниматься готовкой мне не хотелось.
– Как ты относишься к бутербродам с печенью
трески? – спросила я с тайной надеждой, что это его любимое лакомство.
– Я могу приготовить ужин, а ты пока отдохни, –
заявил он.
– Идея мне нравится, – ответила я и пошла в
гостиную, Сашка остался в кухне, правда, пару раз выглядывал, проверяя, чем я
занята. – Просто ему недостает мужского общества, – решила я себя утешить, –
будем считать, что у него сегодня мальчишник.
Я лежала, закинув руки за голову, пытаясь извлечь из
информации, что получила сегодня, хоть что-нибудь интересное, но даже
затруднялась объяснить, что могло стать для меня интересным. Наверное, по этой
причине я и уснула, а когда открыла глаза, увидела рядом Тагаева, он сидел в
кресле с полотенцем в руках.
– Эй, просыпайся, ужин готов.
Я потерла лицо ладонями и вслед за ним поплелась в кухню.
Сашка лег у моих ног, наверное, пресытясь мужским обществом.
– Ничего не хочешь мне рассказать? – спросил
Тагаев. Минут десять до этого мы жевали в молчании, и я уж было порадовалась,
что он не собирается приставать с расспросами.
– Будет что, непременно расскажу.
– Завтра мне надо встретиться с одним человеком.
– Это имеет отношение к убийствам?
– Нет, это имеет отношение к моим делам.
– Что ж, встречайся на здоровье.
– Эти типы проводили нас до самого дома. Ты, кстати, не
узнала, кто они?
– Пока нет, но я над этим работаю.
– Ага. Придется тебе завтра отвезти меня на встречу.
Если за домом следят, они меня засекут.
– Отвезу, – пожала я плечами. Тут хлопнула входная
дверь, а я вскочила. – Черт, – буркнула я, в спешке уронив вилку, и
бросилась в холл. Так и есть, Дед собственной персоной, не торопясь, убирает
ключи в свой карман. – Привет, – сказала я. – Ты уже вернулся?
– Как видишь. – Он притянул меня за плечи и
запечатлел на лбу отеческий поцелуй, но этого ему показалось мало. Я поспешно
отстранилась. Дед нахмурился, настороженно приглядываясь ко мне. – В чем
дело? – спросил он сердито.
– Что? А… Все нормально. Просто…
– Я так и знал. Ты жалеешь о том, что произошло между
нами.
– Вовсе нет.
– По крайней мере, я заслуживаю того, чтобы ты была со
мной откровенна.
– Хорошо. Я считаю, мы несколько поторопились.
– Я могу пройти?
– Лучше не надо.
– Что ж…
Он повернулся к двери, открыл ее, а я, собравшись с духом,
сказала:
– Будь добр, верни мне ключи. – Ей-богу, лучше б
потолок рухнул, чем Дед взглянул так, как в ту минуту. – Видишь ли… –
промямлила я, он протянул мне ключи и сделал шаг. – Игорь…
– Я все понимаю, – кивнул он с печалью, – и
тебе совершенно не обязательно мне что-то объяснять.
– Может, я хочу объяснить, может, мне важно, чтобы ты
все понял правильно.
– Не волнуйся. Я понял правильно. – Он улыбнулся
и обнял меня. – Захочешь меня увидеть, позвони.
